Линки доступности

«Битва за Рождество» Стивена Ниссенбаума - 2002-12-24


Профессор истории Массачусетского университета Стивен Ниссенбаум написал, пожалуй, исчерпывающий трактат по истории Рождества как праздника. Название его книги несколько в духе соцреалистической риторики: «Битва за Рождество», но вполне оправдано текстом. В том самом Массачусетсе, где Ниссенбаум писал свой труд, по поводу Рождества разыгрывались в свое время нешуточные битвы.

Суровые пуритане, управлявшие Новой Англией примерно до середины XVIII века, смотрели на зимний праздник куда как косо. Штрафу в 5 шиллингов (немалые по тем временам деньги) подвергались в Массачусетсе те, кто праздновал Рождество «путем уклонения от работы, пиршества или другим каким путем». Влиятельный проповедник Инкриз Матер сурово осуждал «безумные увеселения, в высшей степени для имени Христа оскорбительные».

Бескомпромиссный Матер явно не хотел признавать компромисса с языческой традицией, установленного христианской церковью за тринадцать столетий до него. Дело в том, что в Евангелиях нет никаких указаний именно на 25 декабря (7 января по православному календарю) как на день Рождества Христова. Эта дата, через 3 дня после зимнего солнцестояния, заимствована из римского календаря. Народы Римской империи в этот день праздновали Sol Invictus - «непокоренное солнце».

Праздник приходился как раз между праздником Сатурна («сатурналиями») и январскими календами. Все эти празднования отмечались разгульными и развратными оргиями. «Стремясь вовлечь больше народу в празднование рождения Спасителя, отцы церкви в IV веке назначили этот праздник на дату языческого праздника. При этом они как бы молчаливо согласились с тем, чтобы это был веселый, карнавальный праздник, хотя и без неприемлемых для церкви эксцессов». Как карнавальный, публичный праздник - с колядованием ряженых от дома к дому, с весельем на площадях - Рождество сохранилось более или менее до конца XVIII века.

В некоторых странах, например, в Италии или Бразилии, оно таким в значительной степени и остается. Но в Северной Европе, Северной Америке, среди образованной части русского населения в XIX веке Рождество стало быстро преобразовываться в домашний по преимуществу праздник: когда вся семья собирается за праздничным столом, когда в центре внимания дети, которым дарят подарки…

В наши дни основная иконография Рождества пронизана мотивами не раннего христианства или средневековья, а викторианской эпохи: снег сеется сквозь свет газовых фонарей, под которыми катят в санках господа в цилиндрах и дамы с муфтами, дети в матросках радуются подаркам под елкой в комнате с массивной мебелью темного дерева и тяжелыми портьерами. Подарки - труба, барабан, лошадка - для мальчиков, куклы, кукольные домики с миниатюрной массивной мебелью темного дерева и миниатюрными тяжелыми портьерами - для девочек. Книжки - для тех и других.

Именно в книжках начала, по Ниссенбауму, разворачиваться в XIX веке «битва за Рождество». В «Рождественском хорале» Диккенса, без которого в Америке нынче рождественский сезон так же немыслим, как без «Щелкунчика» Чайковского, происходит чудесное семейное торжество, когда бедный, но честный Боб Крэтчит и его Крошка Тим садятся отведать жареной индейки вместе с прозревшим и исправившимся в ночь перед Рождеством бывшим скрягой Скруджем. В книге «Рождество, или Добрая фея» Гарриет Бичер Стоу. В «Маленьких женщинах» Луизы Мэй Олкотт, откуда часто цитируется: «Рождество без подарков - не Рождество!».

Ниссенбаум также называет имена тех, кто сделал центральной фигурой американского Рождества Санта-Клауса. Это Вашингтон Ирвинг, в чьих популярных рождественских рассказах появляется добродушный чудесный старичок. Это Клемент Кларк Мур, сочинивший в 1822 году классическое стихотворение «Посещение св. Николая», в котором строгий канонизированный епископ превратился в сказочного эльфа. Это, наконец, художник Томас Наст, который в 1881 году нарисовал Санта-Клауса таким, каким он изображается и по сей день, - толстым краснощеким седобородым весельчаком.

Ниссенбаум даже связывает (и довольно убедительно) преображение разгульных рождественских праздников былых времен в мирное семейное празднество с политикой нью-йоркских отцов города, озабоченных поддержанием порядка.

В книге есть трогательное авторское объяснение, почему, собственно, он взялся за это исследование. Профессор Ниссенбаум вырос в строго ортодоксальной еврейской семье. И в детстве, как он рассказывает, в рождественские дни ему оставалось только приплюснуть нос к холодному стеклу (точь-в-точь как бедный мальчик из рассказа Достоевского) и завидовать веселому празднику, которого он был лишен.

В наши дни такое было бы менее вероятно, ибо под влиянием гомогенизирующих культурных процессов и в еврейских религиозных семьях прежде второстепенный зимний праздник Ханука стал одним из главных семейных праздников года и обрел многие черты рождественского празднества. Но хорошо, что это произошло сравнительно недавно. А то мы не имели бы интересной книги Стивена Ниссенбаума.

XS
SM
MD
LG