Недавно мы беседовали с профессором Ягеллонского университета в Кракове, видным польским исследователем России и русской литературы Люцианом Суханеком, который, кроме много другого, рассказал о том, что он работает сейчас над монографией о творчестве Юрия Дружникова.
В числе произведений Юрия Дружникова, которые высоко оценил проф. Суханек, - его роман «Ангелы на кончике иглы». По мнению польского исследователя, это одно из самых значительных литературных произведений, раскрывающих ложь и лицемерие советской коммунистической системы. Юрий Дружников - профессор Калифорнийского университета, автор многих художественных и публицистических произведений.
Сравнительно недавно мы беседовали о его новой книге, вызывающей большие споры в России и не только в России: «Дуэль с пушкинистами». Что же касается романа «Ангелы на кончике иглы», то он написан уже давно, но с годами интерес к нему не только не уменьшается, а растет. Недавно роман вышел в переводе на польский язык и в ближайшее время выходит в Лондоне и Париже на английском языке. Причем ЮНЕСКО - культурная организация ООН - включила его в число лучших переводных произведений последнего времени.
Прежде всего я хочу поздравить Юрия Дружникова с такой высокой оценкой ЮНЕСКО и тут же задать первый вопрос. Почему роман так называется - «Ангелы на кончике иглы», что это значит?
Юрий Дружников: На кончике иглы может уместиться количество ангелов, равное квадратному корню из двух. Это цитата из какой то древней книги схоластов. А смысл ее в том, что количество ангелов на кончике иглы, где мы все жили в Советском Союзе, было ничтожное. Это, в сущности, диссиденты - те люди, которые своей грудью выходили против огромной государственной машины. Герои моего романа - московские журналисты из центральной газеты. И события происходят в романе сразу после пражской весны 1968 года, которая была подавлена танками.
С.Р.: Да, которая была подавлена советскими танками и очень сильно подействовала на всю советскую интеллигенцию. Иллюзии на какое-то улучшение системы - они этими танками были раздавлены.
Ю.Д.: Они были раздавлены, но до того, как они были раздавлены, были какие-то иллюзии, что вслед за «пражской весной» возникнет «московская весна». И вот выразителями этих надежд, собственно, выступили некоторые люди, которые начали писать для «самиздата». Вот вокруг «самиздата», вокруг московских газет, вокруг властей, которые боятся, что возникнет нечто подобное «пражской весне» в Советском Союзе, и развиваются события в романе «Ангелы на кончике иглы».
С.Р.: И, насколько я знаю, вы тогда еще жили в Советском Союзе и написали эту книгу там. По тем временам, по стандартам советского времени это была очень антисоветская книга. Как вообще вы решились на это? Как вообще возник этот замысел, какова была дальнейшая судьба? Ведь тогда роман нельзя было напечатать, и он вышел значительно позднее?
Ю.Д.: О том, чтобы печатать роман, и речи не было. Я начал писать этот роман сразу, вслед за пражскими событиями в 1968 - 1969 годах. И написал, собственно говоря, одну главу. И это почти детективная и правдивая история, потому что я сам был тогда молодым журналистом. И глава эта о том, как главному редактору центральной московской газеты кто-то подсовывает рукопись «самиздата». Главный редактор, в общем, порядочный человек, но он стоит перед дилеммой: либо он должен донести в КГБ на своих сотрудников, либо сделать что-то еще. Вот первый такой маховичок, который раскручивается у меня в романе.
Книга вышла сначала в Нью-Йорке, и до распада Советского Союза ее пытались несколько раз издать Москве, в Новосибирске, в Риге, и каждый раз кто-то накладывал лапу на эту книгу. Первое издание в Москве, в издательстве «Культура», состоялось буквально через месяц после распада СССР в 1991 году.
С.Р.: И с тех пор он, наверное, еще переиздавался?
Ю.Д.: После этого он выходил не раз. Недавно он вышел в издательстве «Пушкинский фонд» в Петербурге. А вот сейчас его издало издательство в Екатеринбурге, довольно большим тиражом - 24 тысячи экземпляров.
С.Р.: По нашим времена это большой тираж...
Ю.Д.: По нашим временам это - приятный тираж. Сейчас в российской прессе все время появляются такие тексты: роман сегодня умирает. А мне кажется, что плохой роман умирает, а у хорошего - есть и будут читатели.
С.Р.: Я помню, лет 40-50 назад пресса тоже писала, что роман умирает, а по-моему, это самый крепкий, самый жизненный жанр художественной прозы, я думаю, что вы здесь совершенно правы.
Ю.Д.: Внешне как будто это сегодня стало историей: «пражская весна», события в Москве, жизнь советских журналистов, ограниченных цензурой, страхом перед властями, и прочее, и прочее… Но с другой стороны - главная суть романа заключается в том, что в нем действует власть, страшная тоталитарная власть, а эта ситуация - она не историческая и не прошедшая. Об этом я и написал, собственно, роман.
С.Р.: Я думаю, что вы совершенно правы: эти проблемы не уходят. Есть несколько фундаментальных проблем литературы, которые остаются вечными, и, конечно, проблема «власть и личность», «власть и общество» - это вечная проблема литературы. Так что я думаю, в этом смысле ваш роман устареть не может.
