Президент Путин, побывав в Канаде на саммите ведущих промышленно-развитых стран мира, с триумфом вернулся в Москву. Он добился превращения Большой семерки в полноценную Большую восьмерку за счет включения в нее России. Он заручился также обещаниями, что Россия получит двадцать миллиардов долларов на снятие с вооружения или ликвидацию ядерного и химического оружия.
В телепередачах о встрече Большой восьмерки в Канаде россияне могли видеть, как президент Путин взаимоуважительно, на равных общается с лидерами самых богатых стран мира. Эти телекадры должны были бы вселить в граждан радость, как свидетельство того, что прошли времена, когда Россия на этих встречах была «бедным родственником», приглашаемым то ли из жалости, то ли из опаски, но уж никак не за заслуги. Однако реакция россиян оказалась совсем не однозначной.
Борис Кагарлицкий из «Новой газеты» уверен, что Путин просто пожинает плоды своей поддержки глобальной антитеррористической коалиции: «России платят за ее позицию в войне с терроризмом. Для населения это ничего не значит, но для элиты это крайне важно, ибо реализуется ее стратегическая установка быть признанной равноправным партнером во всех важных международных делах».
И у российской элиты есть все основания надеяться на то, что внешне-политические успехи Путина приведут к новым важным для нее приобретениям. Так например, обладая западной поддержкой, Россия может считать, что ее завтра-послезавтра примут во Всемирную торговую организацию, членство в которой оживит российскую экономику. К тому же, в мае в России состоялся успешный российско-американский саммит, увенчавшийся подписанием знаменательного договора о сокращении ядерных вооружений. А спустя несколько дней американский и российский президенты присутствовали в Риме на подписании документов о новых партнерских отношениях между Россией и НАТО.
По мнению российских политологов, поддерживая глобальную антитеррористическую коалицию, Путин решает не только внешнеполитические, но и внутренние задачи России. Московский аналитик Андрей Пионтковский считает стратегию Путина правильной. Кремль выиграл от того, что американцы ликвидировали в Афганистане экстремистский режим «Талибана», который угрожал интересам России в Центральной Азии и на Кавказе: «Может быть, впервые в истории за Россию была выполнена грязная гео-стратегическая работа. Преследуя свои собственные цели, американцы разрешили очень важные проблемы безопасности России, ликвидировав очаг исламского радикализма у наших южных границ. Если бы Россия не поддержала глобальную антитеррористическую коалицию и, в частности, американскую интервенцию в Центральную Азию, то, возможно, талибы вторглись бы в Ферганскую долину, и выбивать их оттуда тогда пришлось бы российским солдатам».
Пионтковский признает, что большинство россиян его мнение не разделяют. Более того, это верно и в отношении политической элиты. Гордость россиян, как подчеркивает Пионтковский, уязвлена: «Многие недовольны тем, что Соединенные Штаты вытесняют нас из Центральной Азии, вытесняют нас из Грузии, что НАТО приближается к нашим границами. В свете своего недовольства они считают Америку, если и не смертельным врагом, то уж во всяком случае стратегическим противником, подрывающим величие России».
То, о чем говорят политологи - о нелюбви и недоверии россиян к Америке - основывается на реальных опросах общественного мнения в России.
«Если экономическое положение ухудшится, - продолжает Пионтковский, - противники Путина примутся дискредитировать его внешеполитический курс, обвинять его в том, что он продал Родину - и эти обвинения будут восприняты в народе с пониманием...»
Многие российские политологи разделяют мнение Пионтковского о том, что антиамериканские настроения в массах вынуждают Путина крайне осторожно выстраивать свою политику в отношении США. При этом они добавляют, однако, что по большому счету другой разумной стратегии у Путина нет.
