Кульминационным моментом американо-российского саммита в Москве было подписание Договора о взаимном сокращении стратегических наступательных потенциалов, выполнение которого будет сопровождаться установлением партнерских отношений между США и Россией. Однако споры и разногласия на этом пути неизбежны, как, впрочем, и выгоды для обеих сторон. Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» Лариса Глэд беседовала с двумя американскими политологами.
Можно ли считать четвертый саммит президентов Буша и Путина «счастливым и безоблачным»? Именно таким, по мнению российского журналиста Алексея Пушкова, его и хотели видеть оба лидера: Буш, показавший, что он сумел превратить Россию в полезного партнера, и Путин, продемонстрировавший, что он по-прежнему важная политическая фигура на международном небосклоне.
Селест Уолландер - старший научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований при университете Джонса Хопкинса - считает саммит удачным: «Есть, по-моему, достаточно причин, - говорит она, - чтобы назвать этот саммит счастливым. Во-первых, это подписание важных соглашений, и в первую очередь о сокращении ядерных потенциалов, а также серия плодотворных переговоров по другим вопросам».
«Это, однако, не означает, - добавляет Селест Уолландер, - что саммит устранил все существующие споры. США обеспокоены в первую очередь отношениями России с Ираном, который, по мнению Вашингтона, занимается разработкой ядерного оружия».
Какие еще имеются разногласия? На этот вопрос отвечает Хельмут Зонненфельдт - бывший аналитик в Совете национальной безопасности, ныне сотрудник Института Брукингcа - одного из влиятельных вашингтонских мозговых трестов. По его словам, разногласия отмечаются, например, «в отношении Ирака, который является крупным должником России. И Россия, не желающая слишком серьезных мер против Багдада, может начать оказывать давление на США и другие страны с тем, чтобы они возместили этот долг как плату за сотрудничество».
Есть, по словам Зонненфельдта, и другие спорные вопросы, относящиеся скорее к методам, к которым прибегает Россия, решая свои проблемы терроризма: «Действия в отношении Чечни… Мы и европейцы до сих пор не уверены, например, в том, кто совершил теракты в жилых домах несколько лет назад. Есть также сомнения и в плане российских действий в Грузии… Список этот можно продолжить».
Россияне, со своей стороны, выражают сомнения в справедливости нового договора о сокращении ядерных потенциалов, считая, что российские уступки несоизмеримы с американскими. Однако Путин проявил прагматичный подход, говорит Селест Уолландер: «Российское руководство решило, что лучше иметь такой договор, чем вообще никакого. И это вовсе не значит, что Америка нужна России больше, чем Россия Америке. Мы нужны друг другу… Россия - Соединенным Штатам в решении проблем безопасности: в борьбе с терроризмом и распространением оружия массового поражения, а также в улучшении наших отношений с европейскими союзниками… Америка же нужна России в сфере экономической - американская поддержка для принятия России в ВТО, для расширения торговли и инвестиций».
Некоторые эксперты по следам четвертого саммита уже говорят о появлении настоящих партнерских отношений между Москвой и Вашингтоном. Насколько реалистична подобная оценка? По мнению Хельмута Зонненфельдта, такие отношения действительно начинают проступать. Другое дело, добавляет он, как быстро и широко они будут развиваться, но тенденция налицо. Зонненфельдт считает также, что официальные саммиты уступят скоро место регулярным встречам двух дружественных лидеров.
