На днях в Центре русских исследований имени Дэвиса в Гарварде делился своими воспоминаниями о роли Н. Хрущева в советской истории его сын Сергей Хрущев. В прошлом ракетчик и электронщик, работник советской оборонки, ныне Сергей Никитич стал политологом, американским гражданином, и уже много лет подряд работает научным сотрудником в университете Браун, что в столице штата Род-Айленд, в городе Провиденс. Либералы в России, как известно, не могут простить Н. Хрущеву его антизападной риторики и его искреннего желания победить капитализм в мирном соревновании. Сергей Хрущев подчеркнул, что его отец действительно верил в коммунизм, но не очень ясно представлял себе, каким он должен быть. Именно поэтому, словно пытаясь нащупать очертания ускользающей мечты, Хрущев настоял на том, чтобы рабочая группа по руководством академика Засядько включила в проект программы коммунистической партии не только конкретные экономические показатели, «побивающие» Америку, но и примерный срок построения основ коммунизма: к 1980 году.
Впрочем, лагеря явно не укладывались в его видение социализма, и потому Хрущев, возглавив советское государство, посчитал нужным начать преодоление сталинского наследства и дал свободу узникам лагерей.
Сергей Хрущев отметил, что многое в ментальности и его отца определялось тогдашней слабостью СССР военном отношении. Слабостью не вообще, а лишь в сравнении с Соединенными Штатами. Именно поэтому лидер советского государства частенько просто блефовал, преувеличивая советскую военную мощь. Советский Союз требовал равного отношения к себе в международных делах. Но в конце 50-х годов военная мощь СССР уступала американской примерно в 3 раза. Хрущев пытался быть реалистом, прагматиком, и потому он отказался от наращивания флота, от игры мускулами в океане, где у Советского Союза не было шансов быть на равных с Америкой. Вместо этого СССР сосредоточился на создании межконтинентальных баллистических ракет, ставших советским ядерным щитом.
Коммунистические ортодоксы, впрочем, считают, что именно после хрущевских реформ начался медленный закат советского социализма. Левые французские философы - кажется, Жан-Поль Сартр - упрекали Хрущева в так называемом «гуляш-коммунизме». Они считали, что, пытаясь победить Запад в создании материальных ценностей, Советский Союз пошел ошибочным путем, ибо никогда еще эпигон не был в состоянии перегнать лидера. По их мнению, надо было вместо этого созидать новый тип отношений между людьми, а не думать о том, как победить США в экономической гонке. Сергей Хрущев же по-прежнему высоко оценивает роль своего отца в реформировании советского общества. Я задал ему несколько вопросов:
Р.С. Как Вы считаете, реформы Н.С. Хрущева продлили жизнь советскому социализму или укоротили?
С.Х. Конечно, продлили, ибо при всех ошибках жизнь в стране стала лучше, люди до сих пор живут в этих «хрущобах», и многое другое... Если бы реформы были продолжены, то, может быть, до сих пор это бы назвалось советским рыночным социализмом».
Р.С. То есть вы считаете, что если бы реформы, которые начинал Хрущев, были продолжены, они бы усилили бы жизнеспособность системы?
С.Х. Я не сторонник того, чтобы говорить о системе в терминах идеологических: давайте разрушим социализм, и вместе с ним всю страну, а потом будем строить все, так сказать, опять из руин. Хрущев начал свои реформы, и второй этап реформ - когда он говорил о децентрализации - мог привести теоретически (так как «косыгинская реформа» осталась неосуществленной) к внедрению какой-то модели рыночной экономики. Потому что он начинал уже ощущать, что централизованная система пробуксовывает и надо в нее влить какую-то новую кровь. Сделал он это или нет? Трудно сказать. Но вот точно, что после него реформирование прекратилось, и это привело к разрушению и самой системы страны, потому что из реформаторской ситуации выросла революционная ситуация, То есть люди не хотели ждать, и появились авантюристы, которые заявили: Ельцин сказал, что через девять месяцев будет жить лучше, а Егор Тимурович сказал, что «невидимая рука рынка все решит за нас». Ну, люди хотели этого... Как говорится, за что боролись, за то и напоролись. Дело не работе на коммунистическую парадигму. Нужно структуру было делать эффективной: в шестидесятые годы было очевидно, что структуру нужно децентрализовать. И когда-то нужно было разрешить и частную собственность. Никита Сергеевич начал говорить о реформе. Как далеко он мог зайти - сказать трудно. Был эксперимент Худенко... А социализм, капитализм - оставим это идеологам. И капитализм уже давно не такой как во времена Адама Смита. И социализм нигде не был таким, как Маркс этого хотел. Эффективную систему нужно было создавать. Дэн Сяопин оставил коммунистическую фразеологию, но создал рыночную экономику. А Ельцин с Гайдаром терминологию сменили, а экономику и страну разрушили.
Реформы Никиты Сергеевича Хрущева продолжены не были. Вместо этого советская система рухнула под революционным натиском, как бы с позиций сегодняшнего дня ни расценивать результат крушения социализма. Россия в 1991 году, по сути, претерпела либерально-буржуазную революцию.
