Лучшей школы для будущего великого спекулятора, чем кафе «Минк» в Будапеште в 1945 году, не придумаешь. Именно там 14-летний Дьердь Шорош, ныне известный всему миру как Джордж Сорос, который в 1992 году выиграл финансовую битву против всей денежной системы Великобритании, а в 1997 году единолично учинил финансовый кризис в юго-восточной Азии, сражался за выживание своей семьи. Сначала против фашистов, потом против коммунистов. В кафе «Минк» собирались будапештские валютчики, которые ухитрялись зарабатывать на жизь в те времена, когда в стране инфляция достигала 60% в день и в ходу были банкноты стоимостью в триллионы форинтов. Там вундеркинд Шорош-Сорос прошел ускоренный курс антитоталитаризма и макроэкономики.
Читателю книги Майкла Кауфмана «Сорос: Жизнь и времена мессианического миллиардера» может показаться, что поразительные успехи Сороса в международной биржевой игре, равно как и его удивительные по замыслу и размаху международные филантропические проекты, были предопределены с самого начала. Скрываясь от фашистов, он выработал стальную выдержку, которая так пригодилась ему в карьере финансиста. От отца, деятеля международного движения эсперантистов, он унаследовал иитернационализм и любовь к свободе. После побега на свободу уже поднаторевший в финансовых махинациях Сорос не ринулся обогащаться. В начале 50-х в Лондоне он пошел учиться не бизнесу и даже не экономике, а философии, стал преданнейшим учеником Карла Поппера, автора «Открытого общества», этой библии философии антитоталитаризма.
На самом деле все, конечно, было не так уж просто. Не каждый уличный валютчик становится миллионером, тем более миллиардером. Не каждый еврей, сумевший выжить, прячась от фашистов, вышел из передряги с такими стальными нервами, чтобы потом спокойно ставить на карту сотни миллионов долларов. И, конечно, не каждый читатель книги Поппера «Открытое общество» вложил сотни миллионов долларов в эффективные организации, способствующие превращению прежде тоталитарных обществ в открытые.
Именно подробность (я бы сказал - дотошность) биографии, написанной Кауфманом, делает Сороса не более понятной, а более загадочной фигурой. Вот уж действительно кто соткан из противоречий! Например, он явно застенчив, но в то же время может быть и в деловых переговорах, и в интервью крайне прямолинеен. Он признается биографу, что да, он одержим «мессианскими» идеями: «Да, у меня есть эти мечты, вернее, иллюзии величия, именно они и движут мной». «Да, я хотел бы стать совестью мира». (Кауфман даже делает примечание к этим цитатам: в живом разговоре, смягченные интонацией и улыбкой, они не звучат так помпезно). Но при этом в действиях Сороса самовозвеличения не усматривается. Если другие налепляют свои имена на все, даже малейшие, плоды своей благотворительности, Сорос, который наделал добрых дел больше, чем полк святых, вовсе не заботится о саморекламе.
Что его заботит - это распространение его идей. Идеи эти, наиболее последовательно изложенные в трактате «Капиталистическая угроза», опубликованном пять лет тому назад, странно слышать из уст такого сказочно успешного капиталиста. Его главный тезис состоит в том, что ничем не ограниченная рыночная экономика подрывает демократию. Не менее важно для этого последователя Карла Поппера напомнить человечеству, что все теории и концепции, включая и его, Сороса, собственные, всегда несовершенны.
Вот еще одно любопытное противоречие в жизни и системе взглядов Сороса. Он исписал немало страниц, посвященных критике фрейдизма, но в то же время сам рассказывает, что в течение нескольких лет (в 70-е годы) регулярно ходил на сеансы психоанализа и именно в результате психоанализа пришел к самым важным решениям в своей жизни. Он понял, что всю жизнь его мучал подсознательный стыд за то, что подростком, при фашистах, он должен был скрывать, что он еврей. Что этот стыд многие годы отвлекал его от того, чем он только и хотел заниматься, - от философии. Остается добавить, что именно в те годы, когда психоанализ помог Соросу раскрыть эти ослепительные истины о самом себе, он и сколотил свой умопомрачительный капитал. Первоначальные капиталовложения Сороса и тех, кто доверил ему свои деньги, за двадцать лет выросли в 3,530 раз!
Помимо философских, у Сороса есть и оригинальные экономические теории, применением которых на практике он объясняет свои успехи и которыми он тоже охотно делится. Но вот что говорит его сын Роберт: «Папа сядет с вами и теоретически обоснует, что и как. Но я с детства к нему присматривался и понял, что сегодня он принял такое-то решение о покупке или продаже ценных бумаг не из-за теорий, а потому что у него поясница разболелась! Интуиция и темперамент - вот что по-настоящему руководит им».
Сорос со смехом признает, что как философ он не состоялся. Рассказывает, что его сочинение о фрейдизме не произвело на Поппера никакого впечатления. Вероятно, это так. Но состоялся филантроп беспрецедентного в истории размаха. Он уже сейчас вкладывает половину своих миллиардов в благотворительность и говорит, что к концу жизни намерен раздать все. Это, я думаю, и на Карла Поппера произвело бы впечатление.
