Лет двенадцать назад президент Джордж Буш (старший, старший!) призвал американцев стать в национальном масштабе «подобрее, помягче». Эта программа распространялась на все институции республики, в том числе и на вооруженные силы, которые вообще-то по своей природе всегда стремились быть «позлее, потверже». Любопытную книжку под названием «Армия подобрее, помягче» написала социолог Стефани Гутманн. Изменение вооруженных сил США в сторону нежных чувств Гутманн связывает исключительно с возросшим числом и возросшей ролью женщин в военной форме, и это изменение ей не нравится.
Гутманн встает на защиту традиционной культуры воинственности, которую она связывает с мужественностью как таковой. Недаром во многих языках, в русском и в английском в том числе, слово «мужественный» является синонимом слова «храбрый». К природно мужским качествам Гутманн относит – даже приятно перечислить – бесстрашие, безоговорочную преданность, дух соревнования, ну и, правда, агрессивность. Из женских – на первом месте – сочувствие, общительность. Она цитирует наблюдение одного из высших офицеров ВВС, где, как и в других родах войск, появилось за последние годы немало женщин и в качестве механиков, занимающихся ремонтом и подготовкой самолетов к полетам, и в качестве пилотов и членов летных команд.
«В армии, - говорит этот офицер, - очень многое зависит от слаженных действий команды. Мужчины и женщины понимают командные действия совершенно по-разному. С точки зрения мужчин команда – это группа людей, старающихся как можно быстрее и точнее выполнить, что им велено. С точки зрения женщин команда – это группа людей, которые собираются вместе и, прежде чем подробно не обговорят, как будут действовать, решения не принимают».
Ясно, на чьей стороне в данном случае симпатии старого служаки. И Гутманн согласна: осторожность и общительность женщин, столь похвальные во многих других областях человеческой деятельности, требованиям военного характера, по ее мнению, противопоказаны.
По существу, спор Стефани Гутманн связан, конечно, не с армией, а с тем центральным направлением в феминизме, которое настаивает на равенстве полов не только в юридическом, экономическом, политическом смысле, но и в области распределения социальных ролей. Женщины и мужчины совершенно одинаково способны выполнять любые общественные функции. Их традиционное разделение – не от природы, а от культуры, «патриархальной», традиционно ставящей женщину в подчиненное положение культуры. Выступая перед курсантами самой престижной американской военной академии Вест-Пойнт, генерал-лейтенант Клодия Кеннеди, самая высокопоставленная женщина в американской армии, недавно говорила: «Сегодняшняя армия – это уже не армия ваших отцов». Имелось в виду, что это армия и матерей тоже. Кстати сказать, имя генерал-лейтенанта не так давно мелькало в телевизионных новостях и на первых страницах газет, когда она подала жалобу на другого генерал-лейтенанта, противоположного пола, обвиняя его в сексуальных притязаниях. И добилась наказания пылкого соратника. Вот какие дела случаются среди современного генералитета. Но это так, к слову.
«Женщины могут работать наравне с мужчинами в научной лаборатории и в управлении фирмы, в больнице и в школе, - говорит Стефани Гутманн, - но утверждение, что современная военная техника делает физические различия между полами несущественными, по меньшей мере преждевременно. Большинство солдатских обязанностей попрежнему связано с суровыми физическими нагрузками, а у женщин по-прежнему, - замечает она, - плечи, руки, верхний корпус в среднем на 55-60% слабее, чем у мужчин, женское сердце снабжает мышцы кислородом на 20% медленнее, чем мужское».
За последние полвека, как пишет Гутманн, в Америке было проведено три широкомасштабных эксперимента по культурной трансформации вооруженных сил. Первый, начатый Гарри Трумэном в 1948 году, - полная расовая десегрегация армии, - увенчался полнейшим успехом. Сейчас в американской армии и флоте афроамериканцы служат плечом к плечу с белыми американцами на всех уровнях – от рядового до крупнейших военачальников (наиболее известный пример – Колин Пауэлл, нынешний госсекретарь США, в недавнем прошлом председатель Объединенного комитета начальников штабов). В семидесятые годы, в рамках так называемой «борьбы с бедностью», по программе тогдашнего руководителя военного ведомства Роберта Макнамары старались привлечь в армию, как в своего рода образовательное учреждение, беднейшую, малообразованную молодежь. Эта программа, по мнению Гутманн, провалилась. Современной армии нужны образованные, хорошо соображающие специалисты. Те же, кто не хотел или не мог учиться в средней школе, и в армии не очень-то обучаемы. Наконец, нынешняя программа интеграции в армию женщин, с точки зрения ее инициаторов, идет довольно успешно – женщин во всех родах войск и в военных учебных заведениях теперь немало, но это-то, как считает Гутманн, и нехорошо.
Социологические исследования последних лет показывают, что с приходом женщин этос воинских подразделений действительно меняется. Снижается агрессивность, усиливается тенденция к «обговариванию» проблем, иными словами, американская армия действительно становится «добрее и мягче». А нам между тем, по утверждению Гутман, как и прежде, нужны воины дерзкие и решительные.
Я не специалист в этих делах, во всяком случае, не больше в них разбираюсь, чем всякий иной, кто прожил несколько десятков лет среди мужчин и женщин, но тем не менее вопрос у меня к Стефани Гутманн возникает: а почему она думает, что агрессивность, решительность в одних обстоятельствах исключает деликатность и вдумчивость в других? Большинство людей, с которыми мне приходилось иметь дело, были, в разной степени, но способны к таким переменам. Но, может быть, у меня скособоченный жизненный опыт. Потому что и среди женщин, с которыми мне приходилось иметь дело, было немало решительных командирш.
