Сегодня речь пойдет о месте, которое не только связано с историей нашей страны, но в котором эта история по сей день делается.
За Мэрилендом, куда мы направляемся, издавна закрепилась репутация штата необычного. Свое существование он начал как католическая колония. Но, как известно, первые американские колонисты были в основном представителями всевозможных протестантских сект, бежавшими с европейского материка от религиозных преследований. Католики же, селившиеся в штате Мэриленд, в свою очередь, пытались избежать преследований со стороны протестантов.
Еще один пример: вопрос отношения к рабству разделил Соединенные Штаты на два враждебных лагеря - рабовладельческий Юг и ратующий за отмену рабства Север – и, в конечном счете, привел к гражданской войне. Мэриленд был самым северным из южных штатов (или самым южным из северных - как посмотреть), ратовавшим за сохранение рабовладения.
Штат этот, с весьма причудливыми очертаниями, невелик. Однако на его территории уживаются задремные рыбацкие поселки знаменитого Чесапикского залива, горные аппалачские деревушки, старинные уютные городки и впечатляющий урбанистический гигант Балтимор. С этим городом связано одно из самых ярких исторических событий, произошедших на территории Мэриленда, - последняя попытка британских войск повернуть вспять ход истории и вернуть себе вышедшие из повиновения колонии. Спалив почти полностью Вашингтон, они двинулись в 1814 году на Балтимор с целью уничтожить городские верфи, но встретили решительный отпор. Свидетель того, как небольшой форт в устье залива удерживал войска агличан, Фрэнсис Скотт Ки запечатлел этот исторический момент в стихах, ставших гимном страны «Star Spangled Banner».
Но Балтимор останется сегодня в стороне от нашего маршрута. Мы движемся в направлении к Фредерику, в часе езды на запад от Балтимора, - одному из первых городов в северо-западной части штата, основанному в конце XVIII века выходцами из Германии.
Места здесь на редкость живописны: чем дальше на Запад, тем гористее и, если можно так сказать, - лесистее. О таких вполне можно предположить и что «чудеса…», и что «леший бродит...» Здесь, в горах Катоктин, к северу от Фредерика, раскинулись два прекрасных лесных заповедника: «Каннингам Фоллс стейт парк» и «Катоктин маунтейн парк», в осеннюю пору - места паломничества тех, кому (сегодня нам, видимо, не избежать пушкинских цитат) по душе «пышное природы увяданье». Здесь оно воистину ошеломляет.
Пятьдесят восемь лет назад тут, в горах Катоктин, был возведен из грубых бревен просторный дом, ставший, по словам его первого обитателя, его «наземной яхтой». Речь идет о президенте Франклине Делано Рузвельте, любимым видом отдыха которого были прогулки на яхте. Он утверждал, что ничто так не освежает его и не восстанавливает силы, как круизы с друзьями по Потомаку на президентской яхте. Но во время второй мировой войны президент в качестве патриотического жеста от яхты отказался и обратился к министерству внутренних дел с просьбой найти место, в котором он чувствовал бы себя столь же привольно и приватно. К тому же летний вашингтонский зной явно не благоприятствовал здоровью президента, и врачи настаивали на том, чтобы лето он проводил за городом. Тогда-то в горах севернее Фредерика и был построен дом, надежно укрытый могучим лесом от взоров посторонних и любопытных.
Впоследствии на территории в восемьдесят гектаров появилось еще несколько строений: дома для гостей, дома для конференций и встреч... Но это случилось позднее, а поначалу здесь стоял лишь один дом, в котором президент Рузвельт чувствовал себя удобно и уютно, иначе вряд ли он назвал бы свою загородную резиденцию «Шангри-Ла» - по имени некоей утопической страны высоко в Гималаях, где жизнь приближается к совершенству. О ней рассказывается в романе Джеймса Хилтона «Утраченный горизонт», опубликованном в 1933 году.
Всякий раз, когда Рузвельт отправлялся в Шангри-Ла, он говорил, что намерен «совершить круиз». По его распоряжению много мебели с его яхты перекочевало в горную резиденцию. Но вообще свой новый летний дом Рузвельт обставил без всяких претензий, охотно пользуясь подержанными вещами: видимо, это создавало у него ощущение обжитости и настраивало на сугубо домашний лад. Вот его собственные слова: «Здесь я получаю возможность не просто отдохнуть и побыть наедине с собой; я приезжаю сюда, чтобы яснее увидеть и осознать общую картину мира».
Когда строительные работы в Шангри-Ла были завершены, вместе с президентом сюда приезжало порой около ста человек: его секретари, секретари его секретарей, врачи и медсестры, радиооператоры и телефонистки, стенографисты и шоферы, агенты службы безопасности и личная охрана, повар и официанты. Но у всех у них были свои собственные коттеджи, расположенные на изрядном расстоянии друг от друга и от президентского дома. Внешне все они выглядят на редкость неказисто, почти так же, как выглядели полвека назад, но внешность, как известно, вещь обманчивая: все внутри оборудовано вполне в соответствии с последними достижениями цивилизации, хотя без всякой помпезности и излишеств. Сейчас здесь есть площадки для игры в гольф, бассейн, теннисные корты, открытые тиры, бары и кегельбаны.
Каждый из президентов, приходивших в Белый дом после Рузвельта, что-то достраивал и добавлял в Шангри-Ла сообразно своим вкусам и любимому виду отдыха. Во времена Кеннеди здесь была проложена тропа для верховой езды, и семейная хроника запечатлела первые уроки Кэролин верхом на пони по имени Макарони. Тогда же были выстроены конюшни: помимо Макарони и лошади Жаклин Сардара, здесь помещались еще две верховые лошади, взятые напрокат у морских пехотинцев.
Но еще несколько слов о первом хозяине Шангри-Ла Франклине Делано Рузвельте. Это с него началась традиция приглашать в летнюю президентскую резиденцию высоких иностранных гостей (позднее, кстати, она была оборудована и для зимних визитов). Первым посетил Шангри-Ла в мае 1943 года премьер-министр Великобританн Уинстон Черчилль. А президент Эйзенхауэр решил изменить имя резиденции, назвав ее в честь своего внука, и сейчас это место известно всему миру как Кемп-Дэвид.
В отличие от вашингтонской резиденции американских президентов - Белого дома, куда можно попасть с экскурсией, заблаговременно заняв очередь пораньше с утра, Кемп-Дэвид - резиденция закрытая, вход на ее территорию частным лицам без специального приглашения не разрешен. Вся территория обнесена забором с рядами проводов под током и охраняется специальными отрядами морских пехотинцев. Обходятся эти меры предосторожности недешево, около двух миллионов в год, но что поделаешь - интересы государственной безопасности того стоят.
Кстати, даже если подойти к воротам Кемп-Дэвида, ничего, кроме леса, не увидишь. Остается довольствоваться лишь мимолетными кадрами кинохроники и воображением, которое может дорисовать картину. Правда сейчас к услугам любопытных множество фотографий, вошедших в архив всех живших здесь президентов.
Напомню, что здесь побывали главы по меньшей мере двадцати четырех держав. Здесь в 1969 году было заключено соглашение между бывшим главой теперь уже тоже бывшей советской державы Никитой Хрущевым и президентом Дуайтом Эйзенхауэром. Сказанная по поводу этого соглашения Хрущевым фраза «В нем отразился дух Кемп-Дэвида» вошла в политический лексикон. Кстати, Хрущев, когда его пригласили побывать в Кемп-Дэвиде, произнес: «Разрази меня гром, если я знаю, что это такое и где это находится». Даже в советском посольстве никто не мог ничего толком объяснить. Когда визит был окончен, Хрущев резюмировал: «Дача, вот что это такое!»
На этой даче в 1978 году президент Джимми Картер принимал высоких гостей - премьер-министра Израиля Менахема Бегина и президента Египта Анвара Садата. Подписанный ими мирный договор вошел в историю как «кемп-дэвидские соглашения». Президент Никсон встречался здесь с Брежневым: на фотографии последний снят в куртке-штормовке, которую получают в качестве сувенира приглашенные в Кемп-Дэвид. Здесь гостили Маргарет Тэтчер и принц Чарльз; президент Клинтон пытался сдвинуть с мертвой точки ближневосточный мирный процесс во время переговоров с Бараком и Арафатом; Джордж Буш-старший встречался с Горбачевым, а его сын, нынешний президент, - с премьер-министром Великобритании Тони Блэром.
Надо полагать, что здесь, в Кемп-Дэвиде, еще не раз будут происходить события, о которых впоследствии станут говорить как об исторических вехах в жизни народов мира.
