Северный альянс занял столицу Кабул, талибы отступают по всей стране, дипломаты начали рассматривать вопрос формирования постталибского правительства.
Соединенные Штаты, Россия и шесть прифронтовых государств пообещали «сформировать чрезвычайную афганскую администрацию на широкой основе». Одним из этих государств является Иран. Смогут ли Вашингтон и Тегеран, нашедшие точку соприкосновения, нормализовать теперь отношения, разорванные в 79 году?
Иранские руководители осудили террористические нападения на Нью-Йорк и Вашингтон, призвав к развертыванию всемирной антитеррорической кампании. Тем не менее, они не стали присоединяться к возглавленной Соединенными Штатами коалиции. Верховный лидер Ирана Аятолла Али Хаменеи осудил американские бомбардировки Афганистана. Однако, его правительство предложило содействовать коалиции в поисково-спасательных мероприятиях. Молодежь в стихийном порыве высыпала на улицы Тегерана, выражая скорбь по жертвам терактов 11 сентября. А в Организации Объединенных Наций государственный секретарь Соединенных Штатов и министр иностранных дел Ирана впервые за последние 20 лет обменялись рукопожатием.
Живущий в Торонто политэмигрант Рамин Джаханбеглу считает, что нынешняя ситуация богата возможностями сближения Ирана и Соединенных Штатов. И это могло бы содействовать усилению внутренних реформ, проводимых президентом Мохаммадом Хатами. Другой политэмигрант Шаул Бахаш утверждает, что и Тегеран, и Вашингтон заинтересованы в свержении режима «Талибана» в Афганистане.
Между Ираном и Талибаном существуют неприязненные отношения. Три года назад они чуть было не вступили в войну. Талибы своими действиями вызвали нестабильность на границе с Ираном, создав проблему беженцев. Кроме того, они способствовали транзиту наркотиков через Иран. Но вот профессор Джон Калабресе из Американского университета в Вашингтоне не уверен, что общая заинтересованность в свержении «Талибана» в скором времени перерастет в сближение: «Ни в Тегеране, ни в Вашингтоне нет консенсуса относительно темпов и масштабов детанта между двумя странами. В этом вся загвоздка».
Умеренная позиция президента Хатами ослабила двадцатилетнюю дипломатическую изоляцию Ирана и помогла ему восстановить отношения с европейскими торговыми партнерами. Одобрив культурные и спортивные обмены с Соединенными Штатами, он дал толчок процессу разрядки, процессу пока хрупкому и легко обратимому. Таково мнение аналитика Марка Гасиоровского: «Это будет медленный процесс. Похожее наблюдалось в тридцатые годы при нормализации американо-советских отношений и в семидесятые, когда происходило сближение Вашингтона и Пекина».
Гасиоровский указывает на сильную оппозицию в Конгрессе, выступающую против снятия экономических и дипломатических санкций против Ирана, который Госдепартамент считает государством - спонсором терроризма. Но специалисты по Ирану считают, что он улучшит свой имидж в глазах мирового сообщества и свои отношения с Западом, если сохранит нейтралитет в афганском конфликте, точно так же, как это было в 91 году во время войны с Ираком.
Махназ Афхами, директор Фонда иранских исследований, характеризует отношения Ирана с «Талибаном» как «сдержанно враждебные»: «Несколько лет назад немало иранцев погибло от рук талибов. Иранская пресса критикует, хотя и довольно сдержанно, обращение талибов с женщинами и другие аспекты их интерпретации ислама. И дело не только в различиях между суннитами и шиитами, а в экстремистской версии ислама, которую практикуют талибы».
А как Афхами оценивает перспективы американо-иранского детанта?
«Притязания иранского правительства на легитимность основаны на двух вещах. Первое - это культура. Второе - это противостояние влиянию Запада, особенно Соединенных Штатов и Израиля, - отвечает Махназ Афхами. - Так что для Ирана очень трудно, если вообще возможно, проведение серьезных официальных переговоров с Соединенными Штатами».
По мнению Ричарда Буллейта, профессора истории Колумбийского университета в Нью-Йорке, и в Иране, и в Америке есть круги, последовательно стремящиеся к сближению двух стран: «Точек соприкосновения не так уж и мало. Это - враждебный настрой иранского правительства к «Талибану», а также оппозиция Ирана международному терроризму в лице Усамы бин Ладена. Иран поддерживает Северный альянс как вооружениями, так и финансами. Безотносительно наличия дипломатических отношений, контакты между американскими и иранскими военными в Таджикистане, Узбекистане или в самом Афганистане неизбежны».
Является ли перспектива возвращение домой бывшего короля Афганистана проблемой для Ирана?
«В последние годы Иран демонстрирует очень прагматичную внешнюю политику, не пытаясь навязывать соседям какую-то определенную форму правления, - говорит Буллейт. - Оппозиция Ирана «Талибану» основана на том, что «Талибан» - враг шиизма. Приверженность президента Хатами диалогу цивилизаций идет правда вразрез с позиций духовного вождя Ирана... Центристская ориентация Ирана может быть полезна американской дипломатии в будущем», - заключает профессор Колумбийского университета.
Министр иностранных дел Ирана Камаль Харрази во время визита в Пакистан резко высказался против распространения нынешней антитеррористической кампании на другие мусульманские страны. «Подобная эскалация конфликта повлекла бы за собой хаос, что абсолютно неприемлемо для исламского мира», - подчернул Харрази, который выразил также несогласие с идеей размещения иностранных миротворцев на территории Афганистана.
