Молчаливое одобрение России. «Россия не акцентирует решение США отложить испытания по программе противоракетной обороны», - сообщают из Москвы корреспонденты «Вашингтон пост» Сюзан Глассер и Питер Бейкер. С одной стороны, официальные лица и аналитики в российской столице рассматривают это решение как многообещающий признак. По их мнению, он указывает на возможность достижения основополагающего соглашения между двумя державами по проблеме вооружений. В то же время, отмечают корреспонденты газеты, «Кремль официально не придает большого значения этому шагу. Российские законодатели и эксперты сходятся на том, что отсрочка проведения испытаний приобретет смысл только в том случае, если за ней последуют более серьезные уступки с американской стороны на предстоящей встрече между Джорджем Бушем и Владимиром Путиным в Техасе».
«Путин предпочел не расхваливать это решение как победу его точки зрения в спорах о ПРО, - пишет «Вашингтон пост». - Он вообще обошел его молчанием». Не комментировали заявление по этому поводу американского министра обороны Дональда Рамсфелда и ближайшие помощники Путина, а также российские министры обороны и иностранных дел. Своеобразный «заговор молчания», по мнению газеты, свидетельствует о том, что Путин будет стремиться к достижению компромисса во время своего первого официального визита в США. По мнению российских политических деятелей, новая позиция Пентагона фактически является признанием точки зрения Путина, который считает, что договор по ПРО следует улучшить, а не денонсировать.
В то же время авторы корреспонденции связывают судьбу договора по ПРО с погашением российских долгов. Ссылаясь на сообщения российских информагентств, они пишут, что этот вопрос обсуждался во время телефонного разговора между министром иностранных дел Игорем Ивановым и государственным секретарем Колином Пауэллом. В этих сообщениях говорилось, что администрация Буша, возможно, согласится списать российские долги с условием, что высвобождающиеся средства будут использованы Москвой для финансирования проектов по нераспространению ядерного оружия и укреплению безопасности атомных объектов.
Готовится компромисс по ПРО? Теме противоракетной обороны посвящена и статья на первой полосе в воскресном номере «Нью-Йорк таймс». Корреспонденты Дэвид Сэнгер и Том Шенкер приводят слова помощника президента Буша по национальной безопасности Кондолизы Райс о том, что Москва понемногу начинает понимать, что испытания по линии ПРО не представляют угрозы ее безопасности: «Многочисленные консультации глав наших двух стран и их министров обороны приносят свои плоды», - отметила представитель Белого Дома. В детали Райс не вдавалась, но из бесед Сэнгера и Шенкера с другими официальными лицами у них сложилось впечатление, что на предстоящем через две недели саммите Буш-Путин будет объявлено о следующем компромиссе: Москва снимет свои возражения, касающиеся испытаний элементов ПРО, а Вашингтон повременит с выходом из договора о противоракетной обороне. Президент не раз называл этот договор реликтом «холодной войны», но в новой войне с терроризмом ему нужна поддержка России и Европы, для которых договор о ПРО - это краеугольный камень мирового стратегического порядка. О грядущем компромиссе свидетельствует и сделанное Путиным в Шанхае туманное замечание на предмет того, что договоренности возможны.
Как отмечают корреспонденты, Буш, добившись согласия Москвы (явного или молчаливого) на испытания элементов ПРО, докажет «ястребам» в своей Республиканской партии, что рано или поздно он сможет убедить Путина в разумности отказа от всего «устаревшего противоракетного режима». Путин, со своей стороны, сможет похвастаться тем, что удержал Америку от денонсации договора. Первые месяцы отношений Москвы с новой администрацией Буша были довольно-таки напряженными, напоминают читателям Дэвид Сэнгер и Том Шенкер. С тех пор отношения заметно эволюционировали. После событий 11 сентября Путин сообщил, что поскольку американские вооруженные силы были приведены в состояние повышенной готовности, Россия перенесла планировавшиеся на тот день военные учения. Этот момент ознаменовал окончание «холодной войны», сказал президент Буш.
Война в Чечне - это антитеррористическая операция, утверждает Москва. Военный контингент численностью восемьдесят тысяч человек, четверть миллиона беженцев, тысячи убитых, разрушенные города, боевые действия, тянущиеся два года... Несмотря на все это, Москва утверждает, что ведет в Чечне антитеррористическую операцию. Вашингтон видит события в ином свете, а именно - как прямую войну против независимости Чечни. После 11 сентября контраст в видении чеченского конфликта в двух столицах стал менее разительным, пишет на страницах балтиморской «Сан» ее московский корреспондент Уильям Энглунд.
Президент Буш старается не распространяться на чеченскую тему, а его пресс-секретарь Ари Флайшер заявил, что Россия действительно сражается в Чечне с террористами. О необходимости пересмотреть смысл происходящего в Чечне заговорили и лидеры Европы. Разговоры в российской прессе о связях Усамы бин Ладена с чеченскими командирами отозвались недавним заявлением Польши об аресте чеченцев, обученных и финансируемых «Аль-Кайдой», которые переправляли оружие в Германию. Тем не менее московские правозащитники, с которыми разговаривал Энглунд, - в частности, Александр Петров и Александр Черкасов, - продолжают считать, что Кремль ведет войну не с террористами, а с чеченцами как таковыми. Иначе они не могут объяснить бомбардировки без разбору с воздуха и земли, массовые убийства мирных граждан и повсеместные нарушения прав человека российской армией, включая пытки заключенных фильтрационных лагерей.
Другие стоят на том, что ислам ничего не объясняет в отношении Чечни, что чеченцами движет не религия, а национализм. И даже такой консерватор, как Виктор Алкснис, сказал Энглунду, что Россия воюет в Чечне вовсе не террористами, а с сепаратистами. Представитель Путина на Северном Кавказе Виктор Казанцев высказал на днях желание встретиться с представителями чеченцев. По мнению американского журналиста, это лишний раз доказывает слабость доводов Кремля, будто в Чечне ему противостоят террористы: ведь с террористами нельзя вести переговоры или консультации. Как бы разные люди ни классифицировали чеченский конфликт, пишет Энглунд, его отличительной стороной является большое число жертв: по оценкам, от восьми до тридцати тысяч человек.
Американский журналист приводит слова Александра Черкасова из правозащитного общества «Мемориал» о том, что отдельные действия российской армии в Чечне можно отнести к разряду преступлений против человечности. Российские руководители говорят, что опыт их армии в Чечне очень важен для кампании в Афганистане. Если это так, то разве что в качестве отрицательного примера того, чего не следует делать, заключает словами Черкасова свою статью московский корреспондент балтиморской «Сан» Уильям Энглунд.
Обзор составили Лио Стерн и Евгений Аронов.
