Еще не сделавшись реальностью, анонсированная «перезагрузка» в американо-российских отношениях уже успела высветить целый ворох противоречий – причем именно между теми, кто вознамерился способствовать ее осуществлению. Тон дискуссии задал экс-президент СССР Михаил Горбачев, напомнивший на страницах «Вашингтон пост» о том, что если СССР пережил (точнее – не пережил) перестройку, то теперь очередь за Западом. По существу, последний советский лидер вернулся к идее, высказанной им еще на заре своего правления, когда предлагал «новое мышление» не только Советскому Союзу, но и всему миру.
В том, что искомое переосмысление политической реальности едва ли возможно без изменения подхода к двусторонним отношениям между США и Россией, сомневаться не приходится. И неудивительно, что эта проблема вызывает живейший интерес у российских политологов и публицистов.
На прошлой неделе группа либеральных российских политологов высказала в той же «Вашингтон пост» весьма серьезные упреки в адрес влиятельных американских политических экспертов, играющих немаловажную роль в формировании представлений нынешней администрации о России. По мнению московских авторов Льва Гудкова, Игоря Клямкина, Георгия Сатарова и Лилии Шевцовой для многих из представляемых руководству США докладов «характерно серьезное недопонимание ситуации в России и направленности ее развития». «Барака Обаму просят, – утверждают российские аналитики, – обращаться с Россией так, словно она не способна на демократические преобразования…» «Нам непонятно, – продолжают они, – как можно надеяться на сотрудничество… игнорируя внутреннее развитие России и принципы функционирования российского государства?»
Русская служба «Голоса Америки» обратилась к Джеймсу Коллинзу, бывшему послу США в Москве, а ныне директору российских и евразийских программ вашингтонского Центра Карнеги, с просьбой прокомментировать эти разноречивые заявления и высказать свой взгляд на новые перспективы американо-российского сотрудничества.
Алексей Пименов: Господин посол, Михаил Горбачев вновь повторил свою мысль о том, что за советской перестройкой должна последовать новая –американская и даже глобальная. Разделяете ли вы это мнение?
Джеймс Коллинз: Конечно, в ситуации нынешнего финансово-экономического кризиса, необходимо подвергнуть многие международные институты, унаследованные от периода «холодной войны», самому серьезному переосмыслению. И если кто-то называет это перестройкой, то у меня это возражений не вызывает. Разумеется, я разделяю не все идеи, высказанные мистером Горбачевым. По его словам выходит, что Россия осуществила свою перестройку, а Америка – нет. Не думаю, что это верно. Америка тоже сильно изменилась. Однако я совершенно согласен с тем, что сегодня, в ситуации кризиса, нам всем необходимо серьезно перестраиваться.
А.П.: О возможном направлении «перезагрузки» американо-российских отношений уже идут острые дискуссии. Группа либеральных российских политологов подвергла ее – или, по крайней мере, ее интеллектуальное обеспечение – резкой критике. По их мнению влиятельные американские эксперты, по существу, призывают президента Обаму закрыть глаза на проблему демократических норм и прав человека в России во имя Realpolitik. Верна ли эта интерпретация, и если да, то как воспринимаются подобные суждения новой администрацией?
Д.К.: Прежде всего следует уточнить, о ком идет речь в российской статье. Немалое число экспертов связано с республиканскими кругами. Да, их взгляды таковы, каковы они есть. Но это отнюдь не взгляды администрации Обамы. На мой взгляд, неверно было бы полагать, что нынешняя администрация отодвигает демократические ценности на второй план – во имя Realpolitik. Достаточно внимательно прочитать выступления президента Обамы – от Каира до Германии, чтобы увидеть, какое место в них занимают проблемы демократии и прав человека. Более того, мне представляется, что Барак Обама делает особый акцент на таких проблемах, с которыми нам еще придется повозиться всем вместе – именно как единому, целостному мировому сообществу. И, насколько я понимаю, он надеется, что российское руководство будет сотрудничать с нами в решении таких проблем, которые представляют особую важность для обеих сторон – для нас и для России.
А.П.: Каковы, по вашему мнению, основные цели той политики, которую администрация Обамы намерена проводить по отношению к России?
Д.К.: Думаю, что судить об этом можно, вспомнив о результатах лондонской встречи двух президентов. Здесь можно говорить о широком круге вопросов. В первую очередь – о проблеме ограничения стратегических вооружений. А также о борьбе с опасностью ядерного распространения. Есть, однако, и другие проблемы, требующие своего решения, – от углубления наших торгово-экономических связей до развития самых широких и плодотворных отношений между нашими обществами в самых разных областях. Я не согласен с теми, кто утверждает, будто эта проблематика унаследована от периода «холодной войны». По-моему, нам ни в коем случае не следует концентрироваться только на проблемах безопасности. Напротив, необходимо максимально расширять сферы нашего сотрудничества. От этого оно станет только эффективнее.
А.П.: В этой связи позвольте задать вам вопрос, относящийся к сфере безопасности. Если Владимир Путин в ответ на призыв Барака Обамы к безъядерному миру поспешил заявить о готовности России отказаться от оружия массового уничтожения, то российские генералы, напротив, сразу же заговорили о нижнем пределе сокращения российских ядерных арсеналов. Чем, по вашему мнению, объясняется такая разноголосица?
Д.К.: Тут разница такая же, как между Пражской речью Барака Обамы и воззрениями наших собственных генералов. Политические руководители должны думать о долгосрочной перспективе. Иное дело - генералы. Никто ведь не утверждает, что всех этих целей удастся достичь быстро.
