Вскоре после инаугурации президента Барака Обамы он отправил секретное послание в ответ на письмо президента России Дмитрия Медведева. Это послание было доставлено в Москву лично представителями американской администрации три недели назад. Однако незадолго до встречи глав внешнеполитических ведомств США и России, которая должна состояться в Брюсселе в пятницу, содержание письма президента Обамы стало предметом широко обсуждения. Автор посвященной этой теме статьи, опубликованной 3 марта в газете «Нью-Йорк Таймс», Питер Бейкер ответил на вопросы «Голоса Америки».
Инна Дубинская: Питер, почему именно сейчас секретное послание президента Обамы президенту Медведеву перестало быть секретным?
Питер Бейкер: На самом деле, мне, как и многим в Вашингтоне, давно было известно об этом письме. Не думаю, что в оглашении факта существования этого письма заложена какая-то интрига.
И.Д.: Во вторник пресс-секретарь президента России Наталья Тимакова заявила, что в письме президента Обамы нет конкретных инициатив. Так ли это?
П.Б.: Такое заявление вполне корректно. Письмо не содержало никаких прямых предложений «quid pro quo» («услуга за услугу»). В нем выражалась готовность отказаться от элементов ПРО в Европе, если не будет существовать иранская ядерная угроза. Фактически Америка вновь подтвердила, что все дело в Иране, а не в России. Однако этим письмом администрация Обамы выразила готовность открыть новые возможности для создания единого американо-российского фронта, направленного против обретения Ираном баллистических ракет и ядерного оружия. Именно к этому стремится команда Обамы, хотя я не уверен, что из этого что-то получится.
И.Д.: С чем связана эта неуверенность?
П.Б.: Сегодня утром в Испании президент Медведев заявил, что в отношении ПРО непродуктивно ставить вопрос о каких-либо разменах, в том числе по иранской проблематике.
США, между тем, хотели подчеркнуть этим посланием России, что система ПРО предназначена исключительно для защиты от угрозы со стороны Ирана и не имеет никакого отношения к другим вопросам. Доставка этого письма в Москву совпала по времени с заявлением правительства Кыргызстана о том, что американские войска должны покинуть военно-воздушную базу Манас. Однако, Вашингтон еще раз подтвердил, что вопрос о размещении ПРО связан исключительно с решением иранской ядерной проблемы.
И.Д.: Означает ли это, что администрация президента Обамы готова отказаться от позиции президента Буша?
П.Б.: Я бы скорее назвал это пересмотром, а не отказом от американской политики в сфере противоракетной обороны. Эта работа еще не завершена. Президент Обама, я бы сказал, скептически относится к системе ПРО в ее нынешнем состоянии. Он неоднократно говорил, что готов поддержать эту систему, если она будет технически эффективной и оправдает связанные с ней затраты. Создается ощущение, что президент без энтузиазма относится к этой идее. Однако Обама от нее просто так не откажется. Он не захочет создать впечатление, что идет на поводу у России. Только серьезные преимущества пересмотра вопроса о ПРО могут побудить администрацию США принять такое решение. И, разумеется, к числу этих преимуществ относится сокращение ядерной угрозы со стороны Ирана.
И.Д.: В понедельник российский представитель заявил, что во время встречи в пятницу в Женеве с госсекретарем США Хиллари Клинтон министру иностранных дел России Сергею Лаврову будет что сказать по поводу ПРО. Каковы ожидания Вашингтона?
П.Б.: Белый Дом не получил ответа от Кремля на свое послание, а потому не уверен, чего ждать от России. Как известно, президент Обама написал это послание вскоре после своей инаугурации в ответ на письмо президента Медведева. Так что заявление Лаврова в Женеве, вероятно, станет ответом на предложения Обамы. Американская сторона хочет, чтобы встреча Лаврова и Клинтон задала тон предстоящей встрече Обамы и Медведева во время совещания «Большой Двадцатки» в Лондоне.
