1 марта гостем популярной воскресной передачи телеканала «Эн-Би-Си» «Встреча с прессой» был министр обороны США Роберт Гейтс. Среди наиболее актуальных проблем, которые волнуют сегодня американскую общественность - предстоящего вывода войск из Ирака, иранской ядерной программы, глава Пентагона коснулся темы отношений США и России.
По словам Роберта Гейтса, он не берется предсказать, каким будет их будущее. По его мнению, препятствием на пути к партнерским отношениям может стать стремление Кремля утвердить роль России на мировой арене путем блокирования тех процессов, которые ей не нравятся, с тем, чтобы вынудить США учитывать позицию Москвы. По словам Гейтса, Путин и представители старшего поколения российского политического истеблишмента пытаются восстановить былой престиж и влияние страны, утерянные, как они считают, в результате распада Советского Союза.
Прокомментировать высказывания министра обороны США согласился в интервью «Голосу Америки» директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации в Вашингтоне Николай Злобин.
Николай Злобин: Я думаю, что не стоит причислять премьер-министра Владимира Путина к старшему поколению российских политиков. Он сполна остаётся самым влиятельным политиком современной России, и нынешний президент Дмитрий Медведев во внешней политике твёрдо следует курсом, который был заложен Владимиром Путиным в годы его пребывания на этом посту. И если во внутренней политике, особенно в области экономики, у них есть разногласия, то во внешней политике Россия продолжает двигаться курсом Владимира Путина. В этом плане у России и у Соединённых Штатов есть большая проблема в том, как они будут строить свою политику, и защищать свои интересы на постсоветском пространстве.
Москва, как известно, продолжает воспринимать его как сферу своих привилегированных интересов, и старается сделать всё, чтобы не допустить там участия и появления извне других крупных игроков, особенно Соединённых Штатов, НАТО, Европейского Союза и. т. д.
С другой стороны, США не признают такого определения сферы интересов, и будут делать всё, как это было и с предыдущей администрацией, чтобы не допустить монополизации Москвой бывшего советского пространства, её вмешательства в принятие решений и создание препятствий, которые, по мнению Вашингтона, мешают развитию и становлению независимых постсоветских стран.
Здесь, действительно, есть проблема, и действительно, в традиционных терминах можно назвать амбиции Москвы имперскими, что может стать серьёзным камнем преткновения между Москвой и Вашингтоном, поскольку их попытки «разрулить» собственную политику на постсоветском пространстве оставляют желать лучшего. И это может серьёзно осложнить потенциальные американо-российские отношения в других областях, поскольку вопрос взаимного доверия - как это видно на примере Украины, Грузии, проблемы расширения НАТО, проблемы ПРО в Восточной Европе -продолжает оставаться на крайне низком уровне. Такая политика с обеих сторон является препятствием для решения более серьёзных проблем.
Алекс Кэмпбелл: В последнее время в российских газетах появились публикации на тему возможного компромисса между Вашингтоном и Москвой в вопросе о планах США разместить элементы ПРО в Восточной Европе в том случае, если Россия согласится примкнуть к политике Запада в отношении иранской ядерной программы.
Н.З.: Есть серьёзный вопрос, насколько Москва в состоянии влиять на решения, принимаемые в Тегеране, и является ли она действительно значимым, влиятельным игроком, способным изменить позицию Ирана по ядерным вопросам. На мой взгляд, у США есть сомнения в отношении того, что Москва на это действительно способна. В Вашингтоне, наверно, помнят ситуацию с Северной Кореей, когда Москва делала вид, так сказать, что способна решить эту проблему, а оказалось, что это была больше имитация способности повлиять на ситуацию.
Поэтому не факт, что Москва и на этот раз не имитирует свои возможности влияния в отношении Тегерана. Единственное, что Москва может сделать, что, конечно, серьёзно повлияет на возможности Ирана в ядерной области – это прекратить своё сотрудничество с Ираном в этой сфере. Но пойдёт ли она на это в условиях нынешнего экономического кризиса, когда это всё-таки приносит доход Москве? У меня на это счет есть большие сомнения.
Я думаю, вряд ли Москва так легко согласится с предложением Соединённых Штатов, и вряд ли здесь легко может быть найден компромисс. Хотя, судя по всему, программа создания системы ПРО в Восточной Европе не является приоритетом для администрации Обамы, и Вашингтон, похоже, тоже ищет причину, чтобы, по крайней мере, затормозить её реализацию. Здесь интересы могут совпасть, но это уже не имеет отношения к реальности реализации иранской ядерной программы.
