Эта история началась в Москве в 2003-м году, когда следователь по особо важным делам следственного комитета МВД Павел Зайцев вел предварительное расследование по контрабанде мебели.
Однако расследование получило неожиданный поворот: дело
против мебельщиков было прекращено, а сам следователь оказался на скамье
подсудимых якобы за превышение служебных полномочий.
За этот процесс взялся опытный профессионал с 20-летним стажем, судья 1-й квалификационной категории Ольга Кудешкина. Она, несмотря на противодействие представителя прокуратуры, решила проверить некоторые обстоятельства дела. Однако после этого Кудешкина была вызвана к председателю Московского городского суда Ольги Егоровой, которая стала оказывать давление на проявляющую принципиальность и объективность судью. В итоге дело было передано другому судье.
Ольга Кудешкина попыталась предать этот вопрос гласности и обозначила свою позицию в эфире радиостанции «Эхо Москвы». В ответ на такое обращение к прессе судейское сообщество подвергло своего независимого коллегу остракизму. Ее отстранили от занимаемой должности. Более того, в отношении семьи Кудешкиной начались преследования, и она была вынуждена обращаться лично к президенту России.
Однако новое расследование уже в отношении председателя Мосгорсуда, порученное Генпрокуратуре, носило откровенно формальный характер. И тогда Кудешкина решила обратиться в европейские инстанции. Обо всех этих мытарствах она сама и рассказала 26 февраля на пресс-конференции российским и зарубежным журналистам.
В свою очередь адвокат бывшей судьи Карина Москаленко, обратила внимание прессы на решение Европейского Суда по правам человека, в котором говорится о негативном воздействии страха перед наказанием на осуществление права на свободу выражения мнения и о том, что это может негативно воздействовать на судей, желающих участвовать в общественной дискуссии вопросу эффективности судебных органов. Суд определил:
«Национальные власти не добились правильного баланса между необходимостью защиты авторитета судебной власти и защиты репутации или прав других лиц, с одной стороны, и необходимостью защитить право заявительницы на свободу мнения, с другой стороны».
Известная российская правозащитница Карина Москаленко, которая сейчас является одним из адвокатов Михаила Ходорковского, подчеркнула, что сегодня именно судьи оказались самыми незащищенными людьми в российской правовой системе. Им ведь уже не к кому идти жаловаться на несправедливость и на давление со стороны властей. А потому нынешнее решение Европейского Суда важно для всего российского общества, оно создает далеко идущий прецедент. Ольга Кудешкина сегодня выиграла дело не против России, а как раз за Россию, как раз в интересах всех российских граждан, которым так необходимо независимое судебное разбирательство, считает Москаленко.
В подтверждение
этих слов другая участница пресс-конференции юрист Анна Паничева добавила, что
и сегодня российская судебная система остается очень закрытой, и общество не
знает, что там происходит. Поэтому многим трудно понять, почему выносится
только 0,4 процента оправдательных приговоров, почему судьи не оправдывают,
когда можно оправдать. А причина в том, что судьи несвободны. Они несвободны
даже больше, считает Анна Паничева, чем в советские времена.
Нынешняя система правосудия уже не устраивает никого: ни потерпевших, ни обвиняемых, ни адвокатов, ни теперь, как мы видим, - судей. Ольга Кудешкина оказалась безупречной судьей, поэтому у нее и хватило мужества выступить с критикой системы. Но ведь не должен каждый судья быть героем, и всякий раз добросовестно выполняя свои обязанности, образно говоря, бросаться на амбразуру.
В течение трех месяцев российские власти имеют право обжаловать нынешнее решение в Большой палате Европейского Суда. После этого формально Ольга Кудешкина может быть восстановлена в своей должности. Однако в интервью Русской службе «Голоса Америки» опальный судья призналась, что сможет вернуться к своей работе, только если в Московском городском суде будет назначен новый председатель. В противном случае человеку, хотя и добившемуся справедливости в Страсбурге, вряд ли удастся спокойно трудиться в Москве.
