Когда в прошлый четверг я рассказывала об условно-досрочном освобождении полковника Юрия Буданова, никак не ожидала, что через 3 дня мне опять придется вернуться к этой теме, только уже с другой стороны.
Убийство Станислава Маркелова – адвоката семьи Эльзы Кунгаевой, лично задушенной полковником Будановым, сомкнуло в трагический круг эти два события. Вместе с Маркеловым под огонь киллера попала внештатный корреспондент «Новой газеты» Анастасия Бабурова, которая позже скончалась в больнице. Убийца выбрал момент, когда вокруг было немного людей. В милиции отметили, что по своей дерзости это преступление похоже на убийство в центре Москвы у Дома правительства РФ экс-депутата Госдумы Руслана Ямадаева.
«Это четко спланированное убийство, совершенное с особой дерзостью. Преступник совершил убийство днем на глазах десятков людей. Мы уже располагаем показаниями нескольких свидетелей этого преступления», – отметили в правоохранительных органах. По их данным, пистолет, из которого был убит адвокат, преступник унес с собой, спокойно направившись на станцию метро «Кропоткинская».
То, что убийство адвоката Маркелова связано с его профессиональной деятельностью уже практически подтвердили в Генеральной Прокуратуре. На особый контроль это очередное знаковое убийство взял лично Юрий Чайка. Председатель правозащитного центра Чеченской республики Минкаил Эжиев, также заявил, что убийство «наверняка связано с делом Буданова». Маркелов неоднократно сообщал, что в его адрес в последнее время поступали угрозы. Об этом он говорил и своему доверителю Исе Кунгаеву, сказал Эжиев.
Маркелов перед своей гибелью сделал ряд заявлений на пресс-конференции, как раз посвященной досрочному освобождению Буданова. В частности, он говорил о том, что защита семьи Кунгаевых обжаловала освобождение Юрия Буданова.
«15 января после освобождения Буданова мне из Димитровоградского суда пришло письмо от судьи Дубова, в котором сообщается, почему Буданова отпустили, – сказал Маркелов. – Но в письме не указано главное, почему его выпустили до того, как в суд поступила моя официальная жалоба на решение об условно – досрочном освобождении от 24 декабря 2008 года».
Адвокат добавил, что не может назвать это письмо официальным документом, так как на нем не стоит печать.
«Но до сих пор я не получил никакого другого документа», – заявил Маркелов. – Мне бы не хотелось выводить это дело из внутрироссийской плоскости, я стараюсь решить эти вопросы внутри страны. Но если прокуратура и суд уйдут в блиндажи, если все спрячут головы в песок, если все сыграют в страусов, я вынужден буду перевести это дело в область международного суда».
Президент всемирного чеченского конгресса Дени Тэпс, с которым я связалась сразу после сообщения об убийстве Станислава Маркелова, дал такую оценку условно-досрочному освобождению Юрия Буданова:
«Я считаю освобождение Буданова неправильным, не смотря на юридическую правильность процедуры. Тем не менее, совершенное преступление имеет большой общественный резонанс. И власть, таким образом, доказывает, что ей наплевать на мнение и на чувства пострадавших людей. Что касается убийства Маркелова… – сказал Дени Тэпс. – В стране закрепилось убеждение, что сама Россия – это одно, а чеченцы – враги. Поэтому находятся люди, которые демонстративно показывают: мы будем делать то, что считаем правильным, и не будем оглядываться на закон. Это доказывает, что Россия находится на пути к фашизму».
В целом же, Дени Тэпс так оценивает складывающуюся на Северном Кавказе ситуацию: «Еще в конце девяностых я напоминал: посеявший ветер пожнет бурю. А власти считали, что мощнейшим прессингом они задавили Чечню, и все на этом закончится. Но так быть не может. И сейчас, возможно, заполыхает весь Кавказ. И то, что сейчас там создаются всякие «эмираты» означает, что люди настолько озлоблены, настолько в отчаянии, что подобные действия, носящие характер геноцида со стороны российской власти, вынуждают браться за оружие даже тех людей, которые ранее были лояльны центральной власти и выступали против сепаратистов».
Слова президента всемирного чеченского конгресса, несомненно, отличаются повышенной эмоциональностью. А как оценивают произошедшую трагедию профессиональные юристы? Вот мнение создателя Российского комитета адвокатов в защиту прав человека Юрия Шмидта:
«Я убежден, что это, безусловно, связано с профессиональной деятельностью Станислава Маркелова, но с каким конкретно делом, я не знаю: он вел много острых дел. Он был человек удивительно мужественный и даже, может быть, немножко неосторожный. Я страшно удручен убийством коллеги, которого знал лично. Мы не были друзьями в силу некоторых причин, в частности, возраста, но относились друг к другу с большим уважением, и я его исключительно высоко ценил. Поэтому я еще переживаю это и лично».
А вот что говорит президент Адвокатской палаты Москвы, член Общественной палаты Российской Федерации Генри Резник:
«Адвокаты уже давно в нашей стране образовали группу риска, заниматься адвокатской профессией стало небезопасно. Адвокатов периодически отстреливают, режут, забивают, и сейчас ответ на вопрос, кем совершено это убийство и каковы его мотивы, должно дать объективное квалифицированное расследование… Мы, адвокатское сообщество, возьмем расследование этого дела под свой контроль, потому что рассматриваем каждый случай посягательства на адвокатов как чрезвычайное происшествие».
А на своей последней пресс-конференции Станислав Маркелов сообщил, что по его сведениям, угрозы в своей адрес получают и члены семьи Эльзы Кунгаевой, получившие политическое убежище в Норвегии.
