10 декабря, исполняется 60 лет со дня принятия Генеральной Ассамблеей ООН Всеобщей декларации прав человека. О своей будничной «неюбилейной» работе Русская служба «Голоса Америки» попросила рассказать заместителя директора российского представительства Human Rights Watch (HRW) Татьяну Локшину.
Марк Львов:Труднее ли за прошедший год стало работать в России таким правозащитным организациям, как ваша?
Татьяна Локшина:В честь юбилея хочется сказать что-то очень оптимистичное, но, к сожалению, не очень получается. В России ситуация весьма печальная в том, что касается деятельности неправительственных организаций. Я начала работать в правозащитном секторе 10 лет назад. Мне есть с чем сравнивать. Так вот, наши условия работы непрерывно ухудшаются. Ограничиваются возможности доступа к госструктурам. Чиновники перестают прислушиваться к неправительственным организациям. И более того, началась кампания прессинга (если не сказать – травли) независимых общественных организаций.
М.Л.: Это касается только российских или также международных НКО, работающих в стране?
Т.Л.: Это касается всех независимых голосов. И этому есть очевидное объяснение. Сегодня в России нет самостоятельной законодательной власти. Парламент полностью контролируется «единороссами» – партией Кремля. Нет независимого правосудия. Ситуация со свободными СМИ из рук вон плохая. Население получает основную информацию «из телевизора», который полностью контролируется государством. Число печатных изданий, которые могут вести независимую редакционную политику, сокращается. И даже «Новая газета», которая очень много пишет на правозащитную тематику, для такой огромной страны как Россия имеет все-таки незначительную аудиторию в регионах. Практически у всех российских независимых печатных СМИ аудитория все больше маргинализируется…
И в этих условиях той силой, которая могла бы на что-то повлиять, становятся неправительственные организации. А в их авангарде – безусловно, правозащитные группы.
Возможно, именно поэтому на них сегодня оказывается такое давление.
М.Л.:Недавний обыск в отделении «Мемориала» в Петербурге вы рассматриваете как один из таких примеров?
Т.Л.:Да, это очень яркая иллюстрация к сказанному. Там ситуация совершенно безобразная. «Мемориал» – ведущая правозащитная организация в стране. А в петербургском отделении – замечательный архив материалов по сталинским репрессиям. И то, как проводился этот обыск, еще раз показывает, что сами правоохранительные органы действуют противозаконно.
М.Л.:Многие правозащитники зачастую жалуются не только на силовое давление, но и на банальные бюрократические проволочки...
Т.Л.:Я рассматриваю это как особую форму прессинга. Human Rights Watch в нынешнем году выпустила специальный доклад, который по-русски называется «Удушающая бюрократия». В нем подробно описывается, какие формы бюрократического давления испытывают российские правозащитные организации. Во главе угла здесь стоит новое российское законодательство о НКО от 2006 года. Оно делает жизнь многих гражданских групп просто невыносимой. У проверяющего органа – министерства юстиции – оказываются безграничные полномочия по проведению различных проверок.
Эти проверки безлимитные. Фактически, органы юстиции могут в любой момент многократно проверять любую организацию на соответствие ее деятельности уставной, да и по разным другим поводам. Повторюсь, что лимита на внеплановые проверки не существует. И каждая такая проверка может проводиться по заявлению прокуратуры, депутата, частного лица – в общем, кого угодно. И много вы наработаете, если вас круглый год будут проверять?
Московский офис HRW находится под постоянным бюрократическим прессингом. Нам намного дороже содержать свой офис в столице, чем другим структурам. Нам приходится постоянно прибегать к платной помощи юристов, других консультантов. Приходится очень много времени уделять собственной бухгалтерии…
Но Human Rights Watch – это все-таки большая авторитетная международная организация, у которой есть какие-то ресурсы. А любая независимая российская общественная организация, тем более региональная – гораздо более уязвима во всех отношениях. В том числе в вопросах физической безопасности собственных сотрудников…
М.Л.:А какова ваша оценка восточноевропейского конгресса НКО, который на днях завершился в Пензе?
Т.Л.: Мы в этом конгрессе не участвовали и никакой официальной позиции не заявляли. Но меня лично очень беспокоит, что наши главные партнеры и коллеги-правозащитники в России отказались ехать на этот форум. И я согласна с их доводами, что неправительственный конгресс в Пензе фактически превратился в правительственную встречу с избранными общественными организациями.
М.Л.: Но сегодня можно, наверное, говорить и о каких-то успехах, которых добиваются российские правозащитники. Каких, например?
Т.Л.:Безусловно, усилиями российских и международных правозащитных организаций были выиграны очень знаковые дела в международном европейском суде в Страсбурге. И среди них – дела из Чеченской республики, поступившие за последние несколько лет. Европейский суд постоянно признает ответственность российского государства за нарушения прав человека в Чечне. В первую очередь – за самые вопиющие: внесудебные казни, исчезновения людей, пытки… И более сильного воздействия в этом вопросе, чем решения Европейского суда, наверное, не существует.
С другой стороны, если мы посмотрим, как выполняются в России решения этой международной инстанции, то здесь нас ждут разочарования. Россия до сих пор всегда безоговорочно выплачивала компенсации потерпевшей стороне, которые назначал Европейский суд. Но речь должна идти не только об индивидуальных выплатах, но и о мерах общего характера, о том, что необходимо сделать государству, чтобы в дальнейшем такие нарушения не повторялись. Как изменить законодательство? Как изменить правоприменительную практику? Эти вопросы так и остаются без ответа. Прогресса нет.
Сегодня главный успех российских правозащитных организаций – это не какие-то великие достижения, а это «damage limitation» – снижение вреда. Понятно, если бы правозащитники не оказывали людям посильную юридическую помощь, не участвовали в публичных кампаниях, не выполняли через свои сайты задачи независимых СМИ, то было бы еще хуже.
М.Л.:Татьяна, в этом году у вас, как у эксперта по правам человека в зонах вооруженных конфликтов, появилась еще одна «горячая точка», которая формально находится за пределами Российской Федерации. Что показывает ваш мониторинг в Южной Осетии?
Т.Л.: Последние несколько месяцев мы занимались почти исключительно этим конфликтом, потому что он является вызовом для всего мирового сообщества. Нарушения гуманитарного права допускались здесь всеми сторонами конфликта, а не только Российской Федерацией. И, конечно, то, что сделала Грузия в Южной Осетии, мы рассматриваем, как непропорциональное, произвольное использование силы. Я в первую очередь говорю об обстреле «градом» Цхинвали и ряда осетинских сел, где находилось гражданское население. И грузинские власти не могли не понимать, что их действия неминуемо приведут к жертвам среди мирного населения. Но не будем забывать, что затем и Россия использовала тот же самый «град», а еще и «ураган» – еще более мощное оружие, на территории внутренних районов Грузии. Отдельная тема – преступления южноосетинских ополченцев при полном игнорировании их действий с российской стороны. Если говорить о цифрах гражданских потерь, то они явно завышены и служат задачам пропаганды и дезинформации, поставленных всеми участниками конфликта.
Об это можно говорить долго… Сейчас важнее другое – преодолеть конфликт. И этому, на мой взгляд, может послужить недавнее предложение министерства иностранных дел Греции, страны, которая с января будущего года председательствует в ОБСЕ, о возвращении в Южную Осетию международных наблюдателей. И чем раньше это произойдет, чем больше будет международного присутствия ОБСЕ, Евросоюза, ООН, тем будет лучше для преодоления гуманитарной трагедии в этом регионе.
М.Л.:Многие правозащитники склонны считать, что с приходом в Белый Дом президента-демократа Барака Обамы, американская администрация станет более последовательно и четко поднимать в диалоге с Москвой гуманитарную проблематику. Ваше мнение на этот счет?
Т.Л.:Я тоже на это надеюсь. И я рассчитываю, что в этом вопросе новое американское правительство будет более легитимно, если так можно выразиться, чем правительство Джорджа Буша. Ведь из-за того, что происходило в последние несколько лет в тюрьме в Гуантанамо, в Ираке, да и в самой Америке, США во многом утратили свой авторитет международного арбитра в гуманитарных вопросах. И чем быстрее новому американскому руководству удастся добиться соблюдения прав человека в собственной стране, тем эффективнее, – я говорю, прежде всего, о моральной стороне дела, – Соединенные Штаты смогут повлиять на положение дел в современной России.
