Консультативная стратегическая служба – подразделение Jane's Information Group – опубликовала новый доклад, в котором дана оценка российской военной кампании в Грузии и состояния вооруженных сил России. Один из составителей доклада Джонатан Хейз ответил на вопросы Русской службы «Голоса Америки».
Инна Дубинская: Какие уроки следует извлечь из российской военной кампании в Грузии?
Джонатан Хейз: Во-первых, российские вооруженные силы действовали очень быстро в августе во многом благодаря военным учениям под названием «Кавказ-2008», которые были проведены в середине июля. В этих учениях была задействована 58-я армия, которая сыграла решающую роль в достижении поставленных целей в Южной Осетии. Более того, учения проходили по сценарию, который затем был осуществлен в Южной Осетии.
И.Д.: Значит, Россия готовилась к войне против Грузии по всем правилам военной стратегии?
Д.Х.: Да, российские войска были хорошо подготовлены к проведению военной кампании в Грузии. И еще: после завершения учений войска не вернулись к местам своей приписки, а дислоцировались вблизи грузинской границы. Так что этот момент подготовки России к военной операции в Южной Осетии можно считать успешным.
Однако военная техника, которая была задействована с этой целью, никуда не годилась. Она по большей части устарела. Современные средства связи использовались мало и неэффективно. Самолеты военной авиации не соответствовали возложенной на них миссии.
И.Д.: Разумеется, российскому руководству все это известно, – ведь именно после грузинской кампании президент Медведев объявил о срочном перевооружении армии и резком увеличении военных расходов?
Д.Х.: В долгосрочной перспективе модернизация российской армии вполне реальна, поскольку Кремль сделал это своим приоритетом. В последние пять лет наблюдался сильный рост российского военного бюджета. Однако этот рост в значительной мере нивелировался инфляцией, а потому покупательная способность Министерства обороны РФ оставалась практически неизменной. Так что вряд ли можно ожидать серьезного укрепления технической базы российских вооруженных сил.
Кроме того, военные реформы, которые проводились в последние десять лет, были безуспешными. Профессионализации вооруженных сил не произошло. По сей день армия не может жить без призывников. В результате – низкий моральный уровень войск, высокий процент дезертирства.
И.Д.: Давайте вернемся к грузинской кампании. Реакция Запада на действия России была, очевидно, неожиданной для Кремля. С большой неохотой, но все же российское руководство было вынуждено согласиться на первую встречу в Женеве с грузинской стороной при посредничестве ООН, ЕС и ОБСЕ. Встреча в среду закончилась безрезультатно. Какова вероятность, что то же самое не произойдет на следующем заседании, которое запланировано на 18 ноября?
Д.Х.: Безусловно, процесс урегулирования будет длительным и трудным. В среду переговоры провалились из-за глубоких разногласий между Европой, США и Россией. Грузия относится с большим доверием к США, ЕС и ОБСЕ, в то время как Россия сомневается в их посреднической роли. Более того, Абхазия и Южная Осетия отказываются участвовать в этих переговорах до тех пор, пока все заинтересованные стороны не признают их суверенитет и равные права с Грузией и Россией. Однако ни США, ни ЕС, ни ОБСЕ на это не идут.
И.Д.: Сепаратизм Абхазии и Южной Осетии своими корнями уходит глубоко в советское прошлое. Возможен ли сейчас компромисс, удовлетворяющий все стороны конфликта?
Д.Х.: Вряд ли это возможно в ближайшем будущем. Я бы даже сказал, что сейчас, в условиях дислокации российских военных баз в Южной Осетии и Абхазии, стороны как никогда прежде далеки от достижения взаимоприемлемого решения. И никто из них, включая Саакашвили, не заслуживает оправдания.
И.Д.: Действительно ли отвечают интересам России ее действия по отношению к Грузии, как утверждает Кремль?
Д.Х.: Не думаю, что Россия существенно выиграла от своей грузинской кампании. Ей гораздо выгоднее было сохранять «замороженные конфликты». Россия имела большое политическое и экономическое влияние как в Абхазии, так и в Южной Осетии. В этих регионах присутствовали ее миротворческие силы. В результате войны был нанесен ущерб репутации России, она потеряла свой международный статус. Более того, у нее возникли трудности с материально-техническим обеспечением российских военных баз в Армении, поскольку транзит через Грузию проблематичен. Таким образом, нанесен ущерб национальной безопасности и обороноспособности России, а также ее интересам в регионе Кавказа.
И.Д.: Какая же политика, по-вашему, отвечает интересам России?
Д.Х.: Мир, стабильность и экономический рост – вот самые главные факторы движения вперед. Однако вряд ли Москва согласится на признание территориальной целостности Грузии. Так что мне трудно представить, как Россия, объявляя себя стабилизирующей силой на Кавказе и действуя в точности наоборот, сможет придать конструктивные импульсы и собственному развитию, и развитию региона.
