Пятнадцатого октября в Азербайджане прошли президентские выборы. По мнению многих экспертов, их исход был предопределен: действующий президент Ильхам Алиев будет переизбран на очередной срок. Алексей Малашенко, член научного совета Московского Центра Карнеги, поделился своим мнением по этому поводу с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Наджия Бадыкова: Как вы думаете, президентские выборы в Азербайджане – это ординарное явление или что-то новое? Например, Владимир Сокор считает, что выборы в Азербайджане – очень важный момент для региона…
Алексей Малашенко: Я совершенно не согласен, что это очень важный момент в Азербайджане. Это абсолютно проходная ситуация, потому что заведомо было известно, кто будет чемпионом, кто займет первое место и кто победит. События с заранее известным концом. Ничего такого, что могло бы на это повлиять, замечено не было. Все было подготовлено заранее: и изнутри Азербайджана, и снаружи. Поэтому ничего такого, что могло было быть прокомментировано как «Ох, какое событие!», нет. Это как когда поезд движется по расписанию, и есть одна остановка – и не больше. Есть такое мнение, что Азербайджан по внутренней стабильности на Кавказе занимает абсолютно первое место.
Н.Б.: Многие считают, что в сложившейся ситуации на Кавказе (имея в виду грузинский кризис) Азербайджан может стать стабилизирующим звеном в регионе. Согласны ли вы с этим?
А.М.: Откровенно говоря, Азербайджан не может оказаться стабилизирующим звеном конкретно ни для Кавказа, ни для того российско-грузинского конфликта, который произошел. Я бы сказал, что Азербайджан – сам по себе. Надо отметить и отдать должное его лидеру Ильхаму Алиеву, который оказался человеком, как и его отец, весьма и весьма незаурядным. То есть очень сложная ситуация на самом Кавказе. Не будем забывать, что Азербайджан –является участником одного из главнейших конфликтов – в Нагорном Карабахе. Азербайджан постоянно находится в сфере и американской, и российской политики. Если продолжать дальше, то и турецкой и иранской. Плюс ко всему, у него сложились специфические отношения с Центральной Азией, с тем же Туркменистаном. Так сказать, многостороннее перекрестие.
Президент этого государства и сам Азербайджан совершенно точно смогли сохранить свою нишу при всех имевшихся возможностях как-то отступить вправо, назад и вперед. Азербайджан действительно остался Азербайджаном, блюстителем своих собственных интересов, государством, которое способно очень адекватно и четко выстраивать свои отношения со всеми своими соседями и партнерами.
Н.Б.: Тем не менее некоторые аналитики считают, что в связи с тем, что после грузинских событий влияние России на Кавказе возросло, политика в целом и геополитический расклад сил в регионе изменятся. В этом контексте что бы вы могли сказать об отношениях России и Азербайджана?
А.М.: Когда мне говорят, что в Азербайджане изменилась геополитическая расстановка сил, я бы не стал так торопиться. Вы говорите о геополитической расстановке сил. А что, влияние России на Азербайджан и Армению усилилось? Я считаю, что нет. Каким оно было, таким оно и осталось. Более того, в каком-то плане в отношении Армении есть определенные разочарования. Мы прекрасно знаем, что Армения была и остается стратегическим партнером России, но что-то ничего конкретного Армения от этого не получает. Как известно, совсем недавно премьер-министр Армении сказал, что Ереван в результате российско-грузинского конфликта потерял 600 миллионов долларов.
А что, собственно, для Армении и для Азербайджана поменялось? Я думаю, что ни Армения, ни Азербайджан не ощущают той российской тучи, которая нависла над Грузией. Так что я думаю, что когда эти геополитические рассуждения ведутся, они очень красивы и эффектны. Но что конкретно произошло? Как, например, возросло влияние России на Азербайджан? Кто мне это сможет объяснить? Я пока этого не вижу.
Н.Б.: После грузинских событий многие аналитики уверены, что энергетические проекты, в частности, «Набукко», поставлены под серьезный удар…
А.М.: Я, в принципе, не люблю разговоров о том, что после пятидневной российско-грузинской войны настала новая эпоха или новый этап. После 11 сентября все дружно говорили: «Ах, Боже мой, мы живем в новом мире»! Вернемся тут же к вашему вопросу: а что, раньше «Набукко» имело какие-то стопроцентные шансы? Что, это был уже решенный проект? Это был проект, вокруг которого шла борьба, причем борьба многоступенчатая, поскольку в нем участвовал целый ряд государств. Будут обсуждаться и опять же будут искать какие-то выходы.
Если вы посмотрите на Кавказ и на Каспийский регион из космоса, то все эти магистрали целы, и все те планы, которые были, целы. Да, они немножко будут меняться и корректироваться. Но, уверяю вас, что эта паутина газопроводов и нефтепроводов абсолютно не находится под влиянием этой войны. Война – это всего-навсего один из факторов, поэтому не будем из нее делать какое-то вселенское мероприятие. Посмотрите на соседнюю Центральную Азию. Что, планы Казахстана изменились? Назовите мне хотя бы одно изменение в планах Казахстана по части транспорта углеводородов. Нет. У Азербайджана как-то эти планы кардинально поменялись? Нет. У Туркменистана поменялись? Нет. А продолжается абсолютно та же игра, которая была до того, что произошло.
Н.Б.: Каковы перспективы американо-азербайджанских отношений в контексте последних событий? Будут ли какие-то изменения?
А.М.: Вот это действительно – вопрос на засыпку, потому что в отношениях между США и Азербайджаном существуют две главные составляющие: карабахский конфликт и транспортные артерии. В отношении транспортных артерий – условно давайте назовем их большой Баку-Джейхан – конечно, ничего не изменилось. Потом давайте учитывать то, что ключевой термин политики и для Центральной Азии, и для того же Азербайджана – это многовекторность. Скажите мне, разве после российско-грузинской войны эта многовекторность как-то качественно поменялась? Да упаси Боже. Это – первый вопрос.
Второй вопрос – это Карабах. Вот тут ситуация не такая простая. Такое ощущение, что в недрах этого конфликта все-таки на сегодняшний день Азербайджан выглядит несколько предпочтительней. Все эти разговоры о том, что вот-вот все урегулируется, какие-то там считанные недели и месяцы до этого остались, – я в это не верю. Но тем не менее то, что на сегодняшний день в этом конфликте в Америке с большим пониманием относятся к Азербайджану, по-моему, это все более и более заметно. Это не означает, что конфликт будет решен немедленно, но как-то пассивно себя ведет армянская сторона.
В Вашингтоне всем говорят о том, что у Азербайджана больше оснований для того, чтобы себя чувствовать обиженным. Во всяком случае, в этой ситуации карабахский конфликт может обернуться таким образом, что как бы в Америке более симпатизируют Азербайджану, а в России – больше Армении. Последнее, что я хочу сказать, это то, что в Армении Россией весьма и весьма разочарованы. Эти нюансы мы в ближайшее время будем наблюдать. Таков новый расклад.
