Работающий в России американский предприниматель, владелец транспортной компании «Винланд» Питер Винс недавно обратился с письмом к президенту России Дмитрию Медведеву. О подробностях этой сенсационной и вместе с тем очень обычной истории бизнесмен рассказал в интервью Русской службе «Голоса Америки».
Марк Львов: Что побудило Вас, успешного бизнесмена, знающего Россию, работающего здесь уже 15 лет, сейчас обратиться непосредственно к президенту страны?
Питер Винс: Побудило одновременно чувство ответственности и безысходности. Я создал свою компанию «Винланд» в России с нуля. Сейчас она обеспечивает работой 150 человек. Эта компания стала частью меня самого. И мне казалось, что самое трудное время уже позади.
Знаете, в 90-е годы к нам десятки раз под разным предлогом приходили бандиты и навязывали свои «крыши». Кстати, вначале меня выручала то, что моя супруга Алексас раньше работала в службе безопасности посольства США, и здесь в нашей фирме она выстроила четкую службу охраны и проверки. Мы сразу старались наладить работу по цивилизованным международным стандартам.
Но сейчас в России, как мне кажется, стало труднее. Вместо бандитов «крышуют» правоохранительные органы. И то, что милиция ходит по фирмам и просто ищет деньги, – все об этом знают.
М.Л.: Вы можете привести пример?
П.В.: Могу. Ровно год назад в наш московский офис ворвались 17 человек в штатском. Свои удостоверения или постановление властей они предъявлять отказались. Сказали, что они из ОБЭП (отдел по борьбе с экономическими преступлениями) и сейчас будут заниматься проверкой и выемкой документов. Потом, когда мы сами вызвали милицию, выяснилось, что четверо были проверяющими ОБЭП Северного округа Москвы, а кто остальные – я до сих пор не знаю.
М.Л.: Как протекала эта проверка?
П.В.: На требование моего главного юриста Ирины Владимировой предъявить документы один из мужчин, руководивший проверкой, начал ей угрожать, а потом стал душить. Женщина потеряла сознание… Нам даже пришлось вызывать «Скорую помощь». Все это происходило при массе свидетелей. Мы, разумеется, написали заявление в прокуратуру. Но ответа так и не получили… К нам даже никто не пришел, чтобы опросить свидетелей. Единственное, что мы получили, это уведомление об отказе в возбуждении уголовного дела (?) против руководства ЗАО «Винланд» за отсутствием состава преступления. Спасибо, как говорится, и на том.
М.Л.: Были ли еще подобные эпизоды?
П.В.: Год спустя к нам снова приходит ОБЭП, теперь уже из другого округа. Без составления описи изымают все бумаги, в том числе - оригиналы учредительных документов. И уже больше недели наша бухгалтерия не может нормально работать. Причем, моим сотрудникам намекают: вы нам не нужны, дайте показания против вашего учредителя - гражданина США Питера Винса.
М.Л.: Питер, может ли это быть связано с тем, что Вы являетесь учредителем журналистской премии имени Андрея Сахарова?
П.В.: Мне бы не хотелось спекулировать на этой теме, тем более, что официально никто в правоохранительных органах эту версию не подтвердит. Могу только сказать, что эта премия существует уже семь лет. Она предназначена в первую очередь для российских журналистов из глубинки. Председателем жюри является президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов.
Сейчас, чтобы придать больший вес премии, мы включили в состав жюри известных журналистов из Испании, Австрии, США, работающих в России и знающих российскую действительность. Мы стали издавать сборники конкурсных работ на английском языке. Возможно, кому-то из чиновников в Кремле такая наша международная активность не очень понравилась…
Кстати, так совпало, что как раз сейчас, до 1 ноября, мы проводим очередной отбор конкурсных журналистских работ. А до 10 октября должно быть принято решение о возбуждение против меня уголовного дела. Впрочем, проверку могут и продлить. Но, повторюсь, все эти факты я официально могу рассматривать только как совпадение.
М.Л.: Питер, скажите, а Вам предлагали решить ваш вопрос как-то «полюбовно», например, за деньги?
П.В.: Намекали. В том числе, в международной бизнес-ассоциации при мэрии Москвы, где я состою. Там нашлись советники, которые мне сказали, что мою проблему можно решить, но не бесплатно… Я отказался.
Вы знаете, я всегда старался работать честно. Все эти годы я не менял ни юридических лиц, ни налоговых инспекций. Для меня важно сохранить честное имя. Ведь в моем роду девять поколений протестантских священников. Один из них, мой дедушка Петр, как религиозный миссионер приехал из США в Россию, когда все из нее уезжали. При Сталине он был расстрелян.
А мой отец Георгий был одним из лидеров неофициального баптистского движения в Советском Союзе. В 1979 году его обменяли на двух советских шпионов и позволили выехать в США. Дальше я жил и учился в Америке. А моему отцу только при Горбачеве вернули советское гражданство.
М.Л.: Питер, когда Вы сталкиваетесь с разгулом коррупции в современной России, у Вас не возникает желания вернуться в Штаты или заняться бизнесом в другой стране?
П.В.: Знаете, когда я уезжал отсюда в Америку в 1979 году, уже дважды отсидев за правозащитную деятельность, я был убежден, что ноги моей здесь больше не будет. Но неисповедимы пути Господни. Я приехал в Москву в 93-м на полгода и остался здесь работать на долгие годы. Мои американские родственники и сегодня говорят мне: уезжай, ты играешь с огнем, не романтизируй российскую тюрьму.
Да я и не думаю ничего романтизировать. Я знаю советские тюремные порядки. Неужели любому нормальному человеку они могли бы понравиться? Но я часто думаю: ну вот, если всякий, кто может, подожмет хвост и уедет, разве будет когда-нибудь в России демократическое правовое государство?
М.Л.: Но пока, похоже, что чем чаще российское руководство говорит о борьбе с коррупцией, тем больше ее становится…
П.В.: Да, об этом сейчас, когда президент Медведев внес на рассмотрение в Госдуму пакет антикоррупционных законов, много пишут и говорят. Но я с такой точкой зрения не согласен. Даже если у Дмитрия Медведева ничего не получится, даже если сегодня коррумпированная российская бюрократия из инстинкта самосохранения не позволит ему ничего сделать, все равно есть большой плюс. Плюс хотя бы в том, что первое лицо государства открыто признает, что коррупция – главное зло, что без эффективного лечения этой страшной социальной болезни страна просто обречена, сколько бы нефтедолларов в ее экономику не закачивали.
У меня есть надежда, что дальнейшее становление России как цивилизованного правового государства начнется только после осознания и политической элитой, и, главное, обществом, того, что борьба с коррупцией - это то, с чего надо начинать.
М.Л.: Спасибо, успехов и сил Вам.
