Ситуация вокруг грузинского кризиса оказала
серьезное влияние на взаимоотношения между многими странами. По мнению ряда
политологов, отношения между Москвой и Вашингтоном остаются натянуты и могут
привести к новой «холодной войне».
Томас Пикеринг занимал пост постоянного представителя
США при ООН в 1989-1993 годы. С 1993 по 1996 год он был послом США в Москве. По
возвращении до 2001 года занимал должность заместителя государственного
секретаря США по внешнеполитическим вопросам. Один из разработчиков проекта по
реформе национальной безопасности США. Посол Томас Пикеринг в интервью для
Русской Службы «Голоса Америки» поделился своим мнением о состоянии и
перспективах американо-российских отношений.
Наджия Бадыкова:Многие европейские обозреватели
выразили озабоченность заявлением вице-президента Чейни о том, что Грузия будет
принята в НАТО. По их мнению, такие посулы могут усилить трения между Россией и
странами ЕС, которые не хотели бы вступать в конфронтацию с Москвой. Как вы
думаете, насколько верно это опасение, и существуют ли серьезные разногласия
между ЕС и США по Грузии?
Томас Пикеринг:На саммите в Бухаресте руководство
НАТО не удовлетворило заявки Грузии и Украины на присоединение к Плану действий
по членству в организации, однако неявно дало понять, что эти страны могут в какой-то
момент стать членами альянса. Будем реалистами: принятие в НАТО новых членов
требует консенсуса участников. Как мы знаем, пока по Грузии и Украине нет
единства мнений, и НАТО вернется к этому вопросу еще раз в декабре.
На данный момент самый важный вопрос – это полный
вывод российских войск с территории Грузии. Как мы знаем, французский президент
Николя Саркози встретился с президентом Дмитрием Медведевым в Москве, и они еще
раз подтвердили, что до середины октября Россия завершит вывод войск из Грузии.
Это первый этап. Я уверен, что все надо делать поэтапно – шаг за шагом.
Н.Б.:Вы не видите серьезных разногласий между
Евросоюзом и США по вопросу приема новых стран в НАТО?
Т.П.:Я не вижу серьезных разногласий. Реальность
такова, что никакого продвижения по вопросу о приеме новых членов в НАТО не
будет, пока мы не достигнем консенсуса. То есть когда ситуация дозреет, то
можно будет говорить о расширении альянса. А пока что речь идет только о
теоретической возможности такого сценария.
Н.Б.:Говоря о визите Саркози в Москву,
достигнутые европейские эксперты преподносят достигнутую договоренность как
заслугу французского президента. При этом они указывают, что отношения между ЕС
и Россией улучшаются, в то время как отношения между США и Россией все еще
натянуты…
Т. П.: Отношения между Москвой и Вашингтоном
действительно очень натянуты. Однако относительно Европы и ее отношений с
Москвой я не вижу оснований для чрезмерного оптимизма. Ведь еще неделю назад
Саркози не смог убедить Россию подтвердить свою готовность выполнить все
положения тбилисского соглашения: для этого потребовалась американская
поддержка. Поэтому для ЕС и США очень важно держаться вместе.
Первейшая обязанность России – выполнение
обязательств по исходному соглашению. Это, как мы знаем, было подтверждено на
переговорах Медведева и Саркози. Если это будет выполнено, то тогда можно будет
решать другие вопросы. Я надеюсь, что это произойдет и что мы не вступим в
новую «холодную войну».
Н.Б.: И тем не менее российский министр иностранных
дел Лавров настаивает, что российские войска останутся в Южной Осетии и Абхазии
на долгое время. Более того, недавно Медведев намекнул, что, возможно, Россия
проведет разграничительную линию на карте Европы, выделив на ней свою сферу
влияния, внутри которой страны не смогут примыкать к европейским институтам и
североатлантическому союзу. Как вы думаете, как должны отреагировать на такие
намеки Европейский союз и США?
Т. П.:Во-первых, слова Медведева обращены к
внутренней аудитории. Далее, с точки зрения дипломатии и истории понятие сферы
влияния – это пережиток геополитики XIX века и «холодной войны». В XXI веке
неуместно толковать о сферах влияния.
Что неоспоримо – так это то, что у Америки и
России есть интересы в соседних с ними странах. Однако это не означает, что мы
будем менять правительства, президентов, устанавливать новые режимы или
перекраивать границы. Это означает, что мы серьезно озабочены безопасностью
наших соседей. Очень важно видеть разницу между этими двумя подходами. Сейчас
не время для пропаганды и позерства, что, к сожалению, сегодня характерно для
наших отношений. Сейчас настало время для практических действий и выполнения
договорных обязательств.
Н.Б.: Очевидно, что Европейский союз и США имеют
разные рычаги давления на Россию. Аналитики считают, что у Европейского Союза
кардинально иные отношения с Россией, и поэтому он может эффективнее, чем США,
решать с Россией такие проблемы, как грузинские…
Т.П.:Да, несомненно, у Европейского Союза лучше
отношения с Россией, чем у США. Это мы могли наблюдать на протяжении последних
лет. Более того, Медведев был хорошо подготовлен к встрече с Саркози как с
представителем Евросоюза. Это обстоятельство, на мой взгляд, нам нисколько не
вредит, как раз наоборот. Пусть европейцы берут на себя лидерство и двигают
вперед процесс урегулирования на Кавказе. И не надо придавать слишком большого
значения тому, о чем дипломаты толкуют в кулуарах.
Н.Б.:Что вас больше всего беспокоит в современных
российско-американских отношениях? Не говорит ли грузинский кризис о том, что
происходят фундаментальные изменения в самой природе этих отношений?
Т.П.:Пока нет ответа на этот вопрос. Делать
скоропалительные заключения на основе единичного инцидента – это большая
ошибка. С моей точки зрения, важно понять, как эта частная проблема может быть
разрешена и может ли она привести к смягчению напряженности в двусторонних
отношениях в целом. Да, есть серьезная озабоченность на Западе, что кризис в
Грузии может дестабилизировать Украину, Крым… Это важная тема для разговора. И
если Россия пожелает, мы можем говорить также о Кубе и других проблемных
регионах.
После 11 сентября, как мне кажется, господин Путин
был открыт с нами, говоря, что поддержит создание американских баз в
Центральной Азии и борьбу против «Талибана» в Афганистане. Мы, однако, не
говорили Путину достаточно ясно о наших намерениях, о том, как долго мы будем
оставаться в Центральной Азии, с какими проблемами мы сталкиваемся. Честный
диалог мог бы предотвратить ухудшение отношений. Вместо этого имело место недопонимание
и конфронтации. Я был послом в России, и я знаю, что такой диалог с русскими
был возможен…
Н. Б.:Аналитики расходятся во мнениях о состоянии
американо-российских отношений. Одни говорят, что мы движемся к новой «холодной
войне», другие считают, что система отношений, выстроенная в 90-х годах, просто
не работает и необходимо пересмотреть существующую систему взаимоотношений. Что
вы об этом думаете?
Т. П.:Мы находимся на распутье. У нас есть
возможность восстановить хорошие отношения. Я остаюсь оптимистом и думаю, что
грузинская проблема может быть разрешена. У нас с Россией много общих
интересов, реализации которых мешает присутствие русских войск в Грузии.
