В английском языке вошла в поговорку строчка драматурга елизаветинских времен Кристофера Марло из его пьесы «Фауст»: «Лицо, спустившее на воду тысячу кораблей». Речь, конечно, идет о Елене Прекрасной, чья красота послужила поводом к одной из самых прославленных в человеческой истории войн.
Весь мир для нас состоит из знаков — именно поэтому прилагательное «знаковый», запестревшее в русском языке с некоторых пор в значении «важный», является полным паразитом: «неважные» вещи бывают, а вот «незнаковые» невозможны просто в силу устройства нашего восприятия. Если вдруг потемнело среди бела дня – это знак грозы или солнечного затмения, если застучало по стеклам – знак дождя, если мокро – знак воды.
Но человеческое лицо – самое концентрированное скопление знаков из всех, какие нам известны. Британский врач Рэймонд Тэллис посвятил ему целую книгу под названием «Царство бесконечного пространства», отсылающим к известной строчке из шекспировского «Гамлета».
Тот факт, что мы «читаем» чужое лицо куда подробнее, чем, скажем, пейзаж, заложен в нашем генетическом коде. Неспособность прочитать выражение лица в былые времена была чревата для человека огромным проигрышем в жизненной лотерее. Угроза на лице мужчины могла означать скорую смерть и изъятие собственного генофонда из борьбы за существование, а благосклонность на лице женщины – напротив, сохранение этого генофонда. Эти знаки не потеряли своего значения и по сей день, хотя они сегодня не обязательно свидетельствует о столь радикальных намерениях и не требует столь же радикальных мер. Тем не менее человек, не умеющий правильно прочитать лицо начальника, должен быть готов к крутому повороту в жизни, а невнимательному к нюансам на лице жены трудно рассчитывать на семейное счастье.
Хотя искусство такого чтения – самое древнее из всех, какими мы располагаем, и наверняка предшествовало дару речи, оно претерпевает изменения по мере развития цивилизации. Одной из важнейших вех на этом пути является широкая популярность ботокса – ботулинового яда, инъекции которого на время расправляют морщины и который сегодня в большом ходу не только у женщин, но и мужчин. Его побочным эффектом является частичная парализация мимики, то есть оскудение знакового содержания лица. С другой стороны, и у предмета чтения возникают трудности с передачей сигналов читающему.
Отчасти сродни этой новинке – лицо, которое автор именует «стандартным дикторским», намеренное выключение эмоций, за исключением беглой улыбки в тех местах, где она уместна. Когда-то это выражение (вернее, его отсутствие) культивировали викторианские английские джентльмены – в детстве многие из нас примерно так представляли себе Шерлока Холмса.
Но в действительности полный контроль над выражением лица невозможен, хотя его, надо полагать, по сей день преподают в шпионских школах. Большая часть посылаемых лицом сигналов непроизвольна. В качестве экстремального примера автор приводит тошноту, которая полностью завладевает лицевыми мускулами: тело демонстрирует мозгу, кто здесь на самом деле хозяин. А вот что сказал Марк Твен о другой непроизвольной функции лица: «Человек — единственное животное, которое краснеет и испытывает в этом нужду».
И, конечно же, лицо – только у людей. Хотя животные, те же хорошо нам знакомые собаки и кошки, обладают какой-то элементарной мимикой, они предпочитают выражать свои эмоции всем телом – и еще одним замечательным орудием, которое мы, люди, к сожалению безвозвратно утратили: хвостом. Я твердо верю в справедливость эволюции, но иногда мне кажется, что хвоста она лишила нас напрасно, он мог бы составить лицу замечательный контрапункт.
Но жалеть теперь поздно – тем большая ответственность возложена на лицо. Странно было бы, если бы Елена спускала эти корабли мановением хвоста.
