Сфера научных интересов профессора Джорджтаунского университета и старшего исследователя Брукингского института в Вашингтоне Раджа Десаи включает экономику России. Он – соавтор новой книги «Способна ли Россия конкурировать?» Мыслями о том, как позиция Москвы в конфликте с Грузией может повлиять на экономическое развитие России, проф. Десаи поделился в интервью с Русской службой «Голоса Америки».
Инна Дубинская: Профессор Десаи, с вашей точки зрения, какими экономическими последствиями для России может обернуться признание ее руководством суверенитета Южной Осетии и Абхазии?
Радж Десаи: С точки зрения инвестора или бизнесмена подобные действия правительства влекут за собой стратегическую неопределенность. Есть немало доказательств того, что инвесторы чутко реагируют на подобные заявления и изменения политического курса в России и других быстроразвивающихся экономических системах. Наши исследования показывают, что одной из главных причин недовольства предпринимателей является неосведомленность о том, что правительство собирается делать завтра.
Вторжение в Грузию, а теперь признание суверенитета Южной Осетии рискует повлечь за собой эскалацию конфликта и дальнейшую дестабилизацию. Результат опасений по поводу неопределенности курса страны мы видели совсем недавно, когда инвесторы начали отзывать капиталы из России из-за не уверенности в дальнейших действиях Москвы. По этой причине следует ожидать негативного эффекта в инвестиционной сфере, по крайней мере в краткосрочном плане.
И.Д.: Как это может отразиться на американо-российских экономических отношениях?
Р.Д.: Основным инструментом, которым обычно пользуются США и другие государства для воздействия на Россию, является членство во Всемирной Торговой Организации и другие международные и двусторонние соглашения. Я могу понять намерения стран, желающих наказать Россию за ее агрессивные действия. Но, на самом деле, это очень печально, поскольку российская экономика тесно включена в системы глобализации, финансовой интеграции с другими государствами, международной торговли и т.д.. Другие инструменты давления – приостановка действия прочих договоров и выход из договоров о военном и неэкономическом сотрудничестве, что уже было сделано.
И.Д.: В ответ на заявление госдепартамента о том, что отношения между США и Россией могут быть теперь коренным образом пересмотрены, премьер-министр Путин сказал, что он и не стремится к тому, чтобы Россия стала членом ВТО, поскольку России это не так уж и выгодно. Что вы можете сказать по этому поводу?
Р.Д.: Мне кажется, премьер-министр Путин слишком остро реагирует на возможную отсрочку принятия России в ВТО. Как я уже сказал, все это очень печально. Торговый договор принес бы огромную пользу всем россиянам, да и жителям тех стран, которые ведут активную торговлю с Россией, т. е. всей Европе. В противном случае они ощутят весьма негативный эффект превращения России в протекционистскую, изолированную страну. Такое направление развития России не принесет выгоды никому.
И.Д.: Могут ли последствия политической изоляции в связи с войной в Грузии повредить российской экономике?
Р.Д.: Могут, причем в нескольких направлениях. Во-первых, есть риск превращения России в протекционистское изолированное государство, которое начнет чинить препятствия торговле и притоку капиталов. Во-вторых, за время президентства Владимира Путина исполнительная власть приобрела огромное влияние по сравнению с республиканскими и региональными правительствами, а также законодательной и судебной ветвями власти. Одна из проблем, возникающих в случае дисбаланса силы в пользу исполнительной власти и слабости других ветвей власти, - это то, что практически все решения принимаются исполнительной ветвью, без взаимопроверки другими ветвями власти в сфере регулирования и реализации экономической политики. Это приводит к крайне неопределенному политическому климату.
Таким образом существует вероятность, что в результате последних событий и отказа Москвы участвовать в процессах мировой экономики Россия будет и дальше двигаться к концентрации власти в руках исполнительной ветви, к принятию непоследовательных и непредсказуемых экономических решений.
И.Д.: Какова в свете сказанного вами может быть роль нефтегазовых ресурсов России?
Р.Д.: Это – козырь России. Однако нефть и газ сформировали политические и экономические институты России до такой степени, что неясно, насколько рационально для России продолжать полагаться на высокие цены на природные ресурсы.
И.Д.: Может ли это послужить рычагом давления в отношениях России с соседями?
Р.Д.: Мы это уже наблюдаем. Угрозы прекращения поставок или повышения цен на энергоносители уже использовались в качестве рычагов политического давления.
И.Д.: Таким образом тактически Россия - в выигрыше. А стратегически?
Р.Д.: В краткосрочной перспективе Россия может многого добиться, используя нефтегазовую карту. В долгосрочной - такие меры не идут на пользу ни российской экономике, ни россиянам. Запугивание прекращением поставок заставляет другие государства искать альтернативные каналы получения нефти и газа. В особенности это касается стран, к которым они поступают через российские трубопроводы. Для Российской федерации такой способ укрепления собственных позиций в долгосрочном плане вряд ли рационален.
