Учителя и наставники, излагавшие мне и моим современникам теорию справедливой войны, не заглядывали в ее теоретическое обоснование, данное Августином, да и о самом Августине слыхом не слыхали. Их тезис был предельно прост: войны, которые ведем мы, справедливы, а которые ведут против нас, – наоборот.
Тем не менее справедливые войны все же возможны, и консенсус большей части цивилизованного человечества по-прежнему не распался в отношении Второй мировой: большинство из нас считает, что победа Гитлера была бы гораздо хуже победы над ним, даже с учетом страданий, которые эта победа принесла народам Центральной и Восточной Европы.
Но в консенсусе с некоторых пор появились трещины. Один из главных усомнившихся — крупный современный историк Найал Фергюсон, полагающий, что Соединенному Королевству не стоило вступать в эту войну.
Этот тезис теперь поддержал Патрик Бьюкенен в своей книге «Черчилль, Гитлер и ненужная война». Бьюкенен — не историк, а публицист и в прошлом политик. Он начинал свою карьеру в Республиканской партии как спичрайтер президента Никсона, потом покинул партию, поправев за пределы ее правого фланга, и дважды безуспешно баллотировался в президенты. Бьюкенен — убежденный изоляционист, противник участия США в любых конфликтах, не затрагивающих непосредственно их национального интереса. В частности, он резко выступал против начала иракской войны. Теперь настала очередь Второй мировой.
Как отмечает в нью-йоркской газете Sun Адам Кирш, все свои исторические знания Бьюкенен почерпнул из популярных книжек по истории; единственное исключение — уже упомянутый Найал Фергюсон.
Тезис Патрика Бьюкенена (то есть, в сущности, модифицированный им тезис Фергюсона) прост: если бы не кровожадный демагог Уинстон Черчилль и не злополучные гарантии, данные Польше, Великобритании удалось бы удержаться от вступления в войну, а вместе с ней и Соединенным Штатам. Не будучи связан в тылу этим конфликтом, Гитлер, который был на волоске от успеха в Советском Союзе, вполне мог бы одержать там победу. Один негодяй победил другого — какая разница.
Гитлер, как упоминают многие, действительно симпатизировал Великобритании, считая англичан арийцами, и неоднократно выказывал восхищение историей Британской империи. Но в Америке он однозначно видел врага — и что бы помешало ему, избавившись от восточных неприятностей, вплотную заняться, в союзе с Японией, западными?
Адам Кирш с иронией отмечает, что этот правый экстремизм странным образом совпадает по большинству пунктов с левым, имея в виду другой недавно вышедший ревизионистский труд, книгу писателя Николсона Бейкера, осуждающую войну с догматических пацифистских позиций.
Черно-белых войн не бывает в любом случае, поэтому всякое празднование «народного подвига», тем более 60 лет после окончания войны, сомнительно с моральной точки зрения. На войне убивают людей — другого выхода часто нет, но праздновать нечего. В истории Второй мировой есть множество эпизодов, выставляющих антигитлеровскую коалицию не в лучшем свете. Тут и заградительные отряды с советской стороны, и союзные бомбардировки немецких городов, и еще много неблаговидного.
Но баланс победы нельзя оценивать с точки зрения узко понятых «национальных интересов», будь то американские или российские. Чтобы перечислить доводы против такой пещерно-пацифистской идеи, нужна увесистая книга. Можно лишь упомянуть, что как минимум Гитлеру удалось бы, в сценарии «по Бьюкенену», продолжить реализацию плана окончательного решения еврейского вопроса. И этот план неминуемо привел бы фюрера в Америку, в которой он усматривал один из главных очагов еврейской мощи. Вот тогда чаша весов с национальным интересом наверняка перетянула бы ту, на которой лежит совесть.
