Барак Обама, фактически обеспечивший себе кандидатуру от демократов на пост президента, намерен изменить внешнюю политику Америки. Однако, судя по тем взглядам, которые он высказывает в ходе своей предвыборной кампании, - взглядам, которые республиканцы, между прочим, яростно критикуют, - Обама вполне принадлежит к мейнстриму.
По широкому кругу вопросов, от Ирака и ядерной программы Ирана до тюрьмы Гуантанамо, где содержатся особо опасные джихадисты, Обама высказывается предельно ясно: «Я стою за фундаментальные перемены. Пора перевернуть страницу нашей истории и доказать миру, что Америка может вновь стать лидером и на словах, и на деле».
Некоторые взгляды Обамы похожи на те, что высказывали до него американские президенты, особенно демократы. Так, Гарри Трумэн, Джон Кеннеди и другие подчеркивали, что продвижение Америкой прав человека и демократии неотделимо от борьбы с нищетой и чувством безысходности, которое испытывают массы людей.
«Предшественником Обамы можно считать и Вудро Вильсона, который говорил об общих опасностях, угрожающих человечеству, - говорит эксперт Питер Бейнарт. - Сегодня такими общими вызовами являются глобальное потепление, пандемии, экономическая нестабильность. Все они требуют коллективных решений».
В том, что касается Ирака, Обама обещает поэтапно - за год и четыре месяца - вывести из страны все боевые части. По ядерной программе Ирана он со всей определенностью высказался во время выступления перед ведущей организацией американских евреев: «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не позволить Ирану создать ядерное оружие. Все, что от меня потребуется! Все!»
Эти слова были призваны парировать выпады его соперника на президентских выборах Джона Маккейна, который честит Обаму за наивность и неопытность во внешней политике. Объектом особой критики Маккейн сделал декларируемую Обамой готовность встретиться с лидерами враждебных Америке государств, в частности, с президентом Ирана Ахмадинежадом. «Американцам следует задуматься над компетентностью человека, который готов лично и без всяких предварительных условий встречаться с тиранами - от Гаваны до Пхеньяна», - предостерегает Маккейн.
Обама отметает эту критику, напоминая, что многие президенты, включая республиканца Рональда Рейгана, встречались с противниками Америки.
Тем не менее, как отмечает аналитик Хелле Дейл, в смысле политического опыта Обама действительно уступает Маккейну: «У него нет в активе даже одного полного срока в Сенате. С внешнеполитическими вопросами он сталкивался мало. Его заявления доказывают, что он плохо отдает себе отчет в том, как работает система международных отношений; человек, сумевший за долгие годы на самом деле изучить этот механизм, высказывался бы совершенно иначе».
В свое оправдание Обама упирает на то, что его смешанное расовое происхождение и годы, которые он провел в юности в Индонезии, дают ему нестандартное видение мира.
Американские президенты традиционно ориентируются на Европу, Обама же сфокусирован на третьем мире, замечает Питер Бейнарт: «Мир не может не заметить, что он жил в мусульманской Индонезии или что его отец - кениец. На иностранных лидеров это должно подействовать. Конечно, не будем забывать при этом, что разногласия между Америкой и иностранными державами останутся, от них никуда не деться».
Резюме экспертов: интерес к Обаме за границей вызван отчасти его расовым происхождением, а отчасти - обещанием сменить векторы американской внешней политики.
