В среду президент Джордж Буш после встречи с президентом Грузии Михаилом Саакашвили сказал, что на саммите НАТО в Бухаресте поддержит реализацию Плана действий по членству в НАТО Грузии и Украине, поскольку это отвечает интересам альянса. О том, какую роль в принятие такого решения будут играть геополитические факторы - и в том числе позиция России, - обсудил в телефонном интервью с Русской службой «Голоса Америки» исполняющий обязанности первого заместителя госсекретаря США Дэниел Фрид.
Инна Дубинская: Насколько вероятным можно считать вопрос о членстве Грузии и Украины в НАТО?
Дэниел Фрид: Вопрос об этом будут решать члены НАТО на условиях консенсуса. На сегодняшний момент ни Грузия, ни Украина не готовы стать членами альянса. И они сами это понимают. Конечно, трудно сказать «нет» странам развивающейся демократии, которые обратились к нам с просьбой о приеме в НАТО. Не секрет, что сейчас в альянсе идет спор по этому поводу.
И.Д.: Будут ли приняты во внимания возражения России?
Д.Ф.: Всем известно, как Россия к этому относится. Но она ни в прошлом, ни сейчас не обладает правом вето в альянсе. При всех обстоятельствах нельзя не видеть, что НАТО играет позитивную роль в поддержании европейской стабильности. И как историк, а не политик, могу сказать, что за всю историю России ее западные границы не были так надежно защищены, как сейчас. И это - благодаря НАТО и Евросоюзу. Так что до сих пор расширение НАТО было благом для России.
И.Д.: Вы сопровождали госсекретаря Райс и министра обороны Гейтса в их последнем визите в Москву. Судя по заявлениям участников переговоров «два+два», Россия приглушила возражения против развертывания американской системы ПРО в Центральной Европе, но не сняла их полностью. Так ли это?
Д.Ф.: Вы правы. Россия по-прежнему заявляет о принципиальной оппозиции американской ПРО. В то же время Москва весьма положительно и открыто оценила наши предложения, имеющие целью сделать проект ПРО как можно более прозрачным и тем самым ослабить тревогу Москвы, сколь бы необоснованной она нам ни казалась. Поскольку в наших расчетах центральноевропейская ПРО никогда не была направлена против России, для нас не составило большого труда представить Кремлю соответствующие заверения и широкий комплекс мер по укреплению доверия.
И.Д.: В начале апреля президент России впервые будет участвовать в саммите НАТО. Чем было вызвано приглашение г-на Путина в данный момент?
Д.Ф.: Следует напомнить, что партнерство НАТО и России уходит корнями в 90-е годы. А в 2002 году оно получило сильный дополнительный импульс на саммите НАТО-Россия в Италии. К сожалению, весь потенциал партнерских отношений тогда реализован не был, но, как любят повторять русские, «объективно» он существует в таких областях, как миротворческие операции, усилия по стабилизации Афганистана, борьба с терроризмом. И если Владимир Путин своим участием в саммите НАТО пожелает придать ускорение этим видам сотрудничества, а также, возможно, совместным начинаниям в области ПРО, то тем лучше.
И.Д.: Насколько последовательной выглядит позиция России? На недавней встрече с канцлером Меркель Путин обрушился на Североатлантический блок заявив, что тот преступает все границы, расширяясь на Восток, и что НАТО пытается подменить собой ООН…
Д.Ф.: Действительно, это был очень странный набор заявлений. Да, позиция России хорошо известна, впрочем, как и наша позиция, которая сводится к тому, что НАТО будет само принимать решения, кого принимать, а кого не принимать в организацию в зависимости от своих нужд и готовности к членству стран-соискателей. Ветировать свои решения посторонним НАТО не позволит. В то же время, повторю, НАТО стремится к расширению контактов с Россией. В реальной политике такое балансирование общих интересов и разногласий повсеместно и неизбежно.
И.Д.: Какова вероятность того, что Россия начнет помогать НАТО в решении афганской проблемы не только путем обеспечения коридора для транспортировки невоенных грузов?
Д.Ф.: История отношений России с Афганистаном очень сложная. Мы можем сотрудничать по многим направлениям, особенно в борьбе с контрабандой наркотиков из Афганистана через страны Центральной Азии в Европу. В Париж, Лондон, Амстердам и Москву основная доля наркотиков поступает из Афганистана. Часть из них достигает даже США. Так что у нас общая заинтересованность в борьбе с этим злом. НАТО также может сыграть свою роль.
И.Д.: Страны ШОС недовольны тем, что США и НАТО не проявляют желания сотрудничать с ними в решении проблемы афганских наркотиков. Это недовольство подогревается предположениями, что такое поведение США объясняется желанием сохранить рычаги сдерживания России и Китая. Так ли это?
Д.Ф.: Нет, у нас нет политики сдерживания в отношении России или Китая. Мы стремимся к сотрудничеству в любом регионе мира. Мне не нравится все, что напоминает о временах противостояния двух военных блоков в годы «холодной войны». Нам нет никакого смысла возвращаться к этому.
И.Д.: Пятьдесят четыре года назад Советский Союз выразил желание присоединиться к НАТО во имя сохранения мира в Европе. Может ли Россия со временем стать членом альянса?
Д.Ф.: Россия заявляет, что не хочет быть в НАТО. Мы, со своей стороны, всегда говорили, что двери НАТО должны быть открыты для всех европейских демократий. Однако сейчас вопрос о соответствии России требованиям альянса не стоит, потому что Россия не хочет вступать в НАТО.
И.Д.: Насколько согласованы позиции стран Североатлантического альянса относительно стратегии НАТО на ближайшие годы накануне саммита в Бухаресте?
Д.Ф.: У НАТО очень обширная программа действий. Она не идет ни в какое сравнение с временами «холодной войны». Сейчас НАТО участвует в чрезвычайно важных военных операциях в Афганистане и в Косово. Все страны альянса согласны с необходимостью расширить нашу способность решать разнообразные задачи совместно с ООН и Евросоюзом для достижения и сохранения мира. НАТО – это союз единомышленников в действии, который помогает миру в решении целого ряда сложных проблем.
