Западная общественность мало осведомлена о том, что сейчас происходит в Чечне. Те редкие сообщения и кадры, которые появляются в средствах массовой информации в США и Западной Европе, создают впечатление нормализации обстановки в регионе Северного Кавказа. Соответствует ли это действительности?
Российские официальные лица неустанно повторяют, что костер чеченского конфликта давно потух. «В этом есть доля правды, – говорит британский журналист Томас де Ваал, сотрудник Института по освещению войны и мира, автор книг о конфликтах в Чечне и в Нагорном Карабахе. – Можно сказать, что в ближайшее время чеченизация будет иметь положительный оттенок. Несомненно, идет стабилизация Чечни, реконструкция. Фактически война закончилась».
«Однако есть и темная сторона, – продолжает де Ваал. – Сейчас в Чечне фактически нет законов. Власть в руках одного человека и его команды. Это означает, что ситуация как бы стабильная снаружи, но не внутри. Есть очень много критиков Кадырова, которые сейчас молчат в горах, или в Грозном, или в Москве. Несомненно, проблемы Чечни решатся только тогда, когда там будут прислушиваться ко всем голосам».
Угли чеченского конфликта тлеют, считает чеченский журналист, представитель правозащитного центра «Мемориал» Усам Байсаев, которого Национальный Фонд за демократию пригласил в Вашингтон для работы над книгой о социально-политической ситуации в Чечне. По его словам, политика чеченизации, которую проводит в республике Кремль, может привести к тому, что пламя войны разгорится с новой силой.
«Самое страшное – это то, что в Чечне молодежь все более попадает под влияние радикального ислама, – указывает Байсаев. – Традиционный чеченский суфизм – достаточно мирный. Чеченизация же ведет к тому, что все больше молодых чеченцев, уже привыкших к пресмыкательству, ко лжи, к насилию, к отказу от национальных традиций, обычаев, которые раньше их как-то сдерживали, все больше обращаются к салафизму, ваххабизму как к идеологии, которая позволяет им бороться с обидчиками, с теми, кто виноват в смерти их родителей, близких друзей, и так далее».
Усам Байсаев считает, что политика Путина и Рамзана Кадырова антидемократична, что она смыкается с идеологией суфизма и открывает дорогу исламистам на всем Северном Кавказе.
Томас де Ваал разделяет опасения чеченского журналиста и правозащитника: «Да, это скорее всего уже проблема не одной Чечни, а всего Северного Кавказа. Ситуация в Ингушетии резко обостряется. То же самое происходит в Дагестане. Можно сказать, как ни странно это покажется, что в Чечне сейчас сравнительно спокойнее, чем, скажем в Ингушетии. Однако есть данные о том, что к боевикам в Дагестане идут даже образованные молодые люди. Эта тенденция есть и будет до тех пор, пока на Северном Кавказе нет нормальных экономических условий».
Российские правозащитники упрекают Запад, что его перестала волновать проблема Чечни. Де Ваал объясняет это тем, что масштабные военные операции в республике завершились и что не было повторения таких трагедий, как в Беслане.
Кроме того, российские власти не пускают западных журналистов в Чечню без сопровождения, объясняя это заботой об их безопасности, говорит корреспондент «Голоса Америки» в Москве Питер Федынский: «У меня лично не было возможности поехать в Чечню, хотя несколько месяцев назад я получил приглашение Министерства иностранных дел РФ, которое периодически организует поездки иностранных журналистов туда. Мои коллеги из других западных стран, уже имевшие опыт таких организованных поездок, сказали, что съездить стоит, потому что другой возможности что-либо узнать о Чечне просто нет. Однако для того, чтобы получить объективное представление о положении в Чечне, надо найти подтверждающую информацию из источника, независимого от этого заранее спланированного шоу. Москва пытается всех убедить, что ситуация там улучшается, но я слышал из ряда источников, что это не так».
По мнению британского журналиста Томаса де Ваала, тот факт, что в Европейском Суде по правам человека наибольшее количество дел – из России, и что самую большую долю среди них составляют случаи нарушения прав человека в Чечне, свидетельствует о том, что Северный Кавказ остается самой проблемной зоной Европы.
