В США набирает темпы предвыборная президентская гонка. Россия также стоит пред выборами президента, хотя в отличие от США преемник здесь уже обозначен. В свете этих процессов аналитики продолжают обсуждать американо-российские отношения.
Питер Ратленд, профессор университета Wesleyan в штате Коннектикут, занимается вопросами российской политикой на протяжении 30 лет. Профессор Ратленд дал эксклюзивное интервью для Русской Службы «Голоса Америки».
Наджия Бадыкова: Профессор Ратленд, какие основные тенденции, сложившиеся в российском обществе в 2007 году, вы бы отметили?
Питер Ратленд: Я думаю, что ситуация в России стала намного стабильнее, чем раньше. Следует отметить рост экономики, рост среднего класса и – что, думаю, самое важное – политическую стабильность. Впервые в истории России передача власти происходит на фоне того, что первое лицо страны будет оставаться частью власти после выборов нового президента. Это новое явление для России. Россияне, как мы видим, довольны этим. Но, несмотря на эти положительные тенденции, сложившиеся внутри страны, на Западе и, в частности, в Вашингтоне есть мнение, что в России существует серьезный кризис. Это разрыв между тем, что чувствуют россияне и как их воспринимает Запад. То есть серьезный разрыв.
Н.Б.: К чему это может привести?
П.Р.: Трудно сказать. Возможно, мы привыкли к плохим новостям из России, и когда новости стали немного лучше, получилось так, что мы не готовы к этому. Другой аспект – это то, что отношения между США и Россией стали слабее. Нет острых разногласий между сторонами. Американцы потеряли интерес. Думаю, что мы не очень внимательно следим за тем, что происходит там.
Н.Б.: Аналитики считают, что, несмотря на относительное экономическое благополучие, в России существует опасность сползания к тоталитарному режиму правления. Согласны ли вы с этим?
П.Р.: Я согласен с тем, что Россия недемократическая страна в западном понимании этого слова. Но я бы не сказал, что там тоталитарный режим. Это – мягкий авторитаризм, на мой взгляд, и россияне, кажется, довольны этим режимом. Кстати, Россия не единственная в мире страна с таким режимом: есть Китай, Пакистан, Саудовская Аравия, страны, с которыми мы, американцы, готовы сотрудничать. Но почему-то вот от России ждем каких-то западных стандартов.
Н.Б.: Профессор Ратленд, как вы оцениваете последние события, связанные с выбором преемника Путина?
П.Р.: Да, на Западе серьезно опасались, что начнется открытая борьба в коридорах российской власти. И ожидания неприятных событий были очень высокие. Но в конце концов все прошло гладко. Ситуация в январе стала стабильнее, мы понимаем, что нового режима не будет, что будет продолжение времени Путина. Западные руководители привыкли к Путину, и поэтому преемник Медведев, который будет работать рядом с Путиным, – это, с моей точки зрения, самый лучший вариант для Запада и, может быть, для российского народа.
Н.Б.: На ваш взгляд, какие достижения российской политики, если они были в 2007 году, можно отметить как самые серьезные?
П.Р.: На мой взгляд, самый значительный успех – это подготовка передачи власти. Эта была серьезная задача для элиты в Москве в 2007 году. И они успешно решили проблему «Что будет после Путина?». Поэтому я бы сказал, что это – самое большое достижение прошлого года.
Н.Б.: А самые негативные события?
П.Р.: Я думаю, серьезных негативных событий не было. Были неприятные споры с некоторыми странами, например, с Эстонией в мае прошлого года, постоянные споры с Грузией, а также с Великобританией. С Великобританией не было серьезного, на мой взгляд, противостояния. Была чисто политическая игра, разыгрываемая вокруг Лугового и Литвиненко.
Н.Б.: Каковы перспективы американо-российских отношений в 2008 году? В США идет предвыборная президентская гонка и почти ничего не говорится о России. Что за этим стоит?
П.Р.: Сейчас лишь небольшая часть американкой политики посвящена России. Что будет с Россией – это не самый главный вопрос для Вашингтона. Я думаю, что это положительное явление, потому что раньше тема отношений с Россией была как бы футбольным мячом в предвыборных компаниях в Америке. Сейчас все вопросы связаны с ракетами, с установкой противоракетных систем в Европе, в частности, в Польше и Чехии. В принципе нет особых препятствий для хороших отношений с Россией – за исключением, как я сказал, имиджа России здесь, у нас, и спада демократии там, в России.
Н.Б.: Профессор Ратленд, кто консультирует по вопросам внешней политики претендентов на президентскую номинацию в Америке? И как может измениться политика США по отношению к России?
П.Р.: Сейчас Конгресс возглавляют демократы, и мы ожидаем, что следующий президент будет также демократ. И главный институт, который консультирует демократов по вопросам России, – это Институт Брукингса, который возглавляет Строб Талбот. Он был ведущим советником президента Клинтона. И я думаю, что если к власти придет новая демократическая администрация, то мнение Талбота будет иметь большой вес. Да, у этих людей богатый опыт и экспертные знания, они понимают Россию. Но другой вопрос – это образ России как врага, потому что в России отсутствует демократия. Здесь я вижу противоположные тенденции. Есть эксперты, которые понимают Россию, но есть также критики, поэтому трудно сказать, кто будет наиболее влиятельным.
