После гибели британского подданного, бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко в Лондоне в результате отравления полонием в конце ноября прошлого года отношения между Великобританией и Россией заметно испортились. Дело дошло до взаимных высылок дипломатов.
С 23 июля, когда представитель прокуратуры Российской Федерации на специально созванной пресс-конференции озвучил причины отказа выдать Великобритании бизнесмена Андрея Лугового, обвиняемого в убийстве Литвиненко, эта позиция получила почти практически единогласную поддержку российского телевидения.
А всю последнюю неделю российские СМИ создают впечатление, будто британский истеблишмент отвернулся от самого богатого беженца в стране и требует его выдачи России, где Березовскому предъявлен ряд обвинений в мошенничестве. Действительно ли он впал в немилость туманного Альбиона, или желаемое выдается за действительное? На этот вопрос в передаче «Говорите с Америкой» 9 августа ответил сам Борис Абрамович Березовский.
Инна Дубинская (Русская служба «Голоса Америки»): Здравствуйте, Борис Абрамович.
Борис Березовский (по телефону): Добрый день.
И.Д.: Что вы скажете по поводу вот этих комментариев, о которых я упомянула, в российских СМИ и в особенности на российских телеканалах? Действительно ли у вас тяжелое положение с властями и отношения резко ухудшились?
Б.Б.: Ну, во-первых, начнем, извините, если вы позволите, не с ответа на ваш вопрос, а с ответа – почему в такой последовательности российская власть пытается отвлекать внимание от дела Литвиненко.
Вы сами вначале упомянули о деле Литвиненко – об убийстве моего друга Саши Литвиненко, а потом – о моих проблемах, существующих или нет. Это другой вопрос. Мы сейчас расшифруем это.
Все дело в том, что британское общественное мнение – и простые люди, и политический истеблишмент, и журналисты – единодушны в оценке того, что произошло в Великобритании в ноябре прошлого года. Это квалифицируется почти как акт международного терроризма с применением ядерного оружия. Это потрясло британское общество. Но когда выяснилось, что за этим преступлением стоит во весь рост российское государство, – в котором, как вы знаете, выстроена вертикаль власти: на верху этой вертикали находится Путин, – претензии появились, собственно, к самому Путину. Очевидные. Однозначные, я бы сказал. И вот после этого Россия всячески пытается уйти от ответа на вопрос «Почему?». По существу никто уже, практически, этим вопросом не задается, а – почему это не имеющее прецедентов в истории человечества преступление было совершено?
И вот здесь появляются те, кем пытаются пугать, в данном случае – мной. Оказывается, Березовский пытался убить Литвиненко. Оказывается, МI6, британская разведка, организовала это преступление в Лондоне. Ну, вы знаете, много разных версий… Ну, и в конечном счете, весь этот абсурд свелся к тому, что открывают одно за другим, буквально каждый день, уголовные дела против меня.
Что касается оценки того, что произошло в Великобритании. Как везде, есть маргинальная часть общества, которая считает, что вот если бы русские не приехали в Лондон, то ничего бы и не происходило. И есть ответственная часть британского общества – политики, журналисты, которые дали однозначную оценку тому, что произошло: преступление, международный теракт, и мы не успокоимся до тех пор, пока не найдем заказчиков, организаторов и исполнителей.
Исполнители найдены, по крайней мере, Скотланд-Ярдом и прокуратурой: господин Луговой – он исполнитель. Но на этом не остановятся, это безусловно. Хватка британского льва веками не менялась. И поэтому, конечно, речь идет, прежде всего, о том, чтобы найти заказчика. И поскольку, по всем данным, российская сторона пытается оградить от внимания Кремль, затормозить расследование, перевести стрелки в другом направлении, получается, что Кремль, лично Путин ответственны за вот это преступление.
А если вернуться к оценке маргинальной части общества, то ответ на это вопрос был недавно опубликован в газете The Times. Это не желтая пресса, как вы знаете, это ответственная, – скажем, если говорить по американским масштабам, на уровне New York Times, Washington Post. Ну так вот, газета The Times недавно опубликовала статью, я не помню точно ее название, в которой говорится: «Даже миллиардеры из России нуждаются в защите», где черным по белому было написано: да, Березовский, конечно, не ангел, но действия прокуратуры Российской Федерации вызывают омерзение. Россия – великая страна, которая управляется гангстерами. Вот это точная цитата в русском переводе, это было опубликовано в газете. Собственно, это и ответ на ваш вопрос.
И.Д.: Вы знаете, та же газета, о которой вы упоминали, в соответствии с принципом плюрализма мнений 30 июля напечатала еще и другую статью весьма критического содержания. Автор Стефани Марш задала такой вопрос: чего же сейчас хочет от жизни Березовский, кроме дестабилизации России, пустых мечтаний о свержении режима в России силой? Совершенно непонятно. С другой стороны, ваш недавний собеседник, обозреватель Майк Эденбойген написал в газете Washington Times, как будто откликаясь на публикацию Стефани Марш: Березовский не строит из себя святого, у него есть четкие взгляды на международную политику и экономику. «Он упрям и откровенен – некоторым это не нравится, но я не из их числа», – пишет Эденбойген и цитирует ваши слова: «Я борец за демократию, я поддерживаю Израиль, я поддерживаю свободу печати». Так объясните, пожалуйста, Борис Абрамович, чтобы было понятно всем: каковы ваши цели?
Б.Б.: Ну, во-первых, если позволите, небольшой комментарий. Есть такая колонка «Мнение» и действительно, госпожа Марш сказала… Более того, там, по-моему, таким образом это называлось: «Сколько будем позволять господину Березовскому водить нас за нос?»
И.Д.: Совершенно верно.
Б.Б.: И результат был совершенно фантастический. Госпожа Марш намекала на то, что я как-то подтасовываю факты в свою пользу, и прочее, прочее. И, как вы знаете, после этого ведущий информационной программы России по каналу, который так и называется «Россия», это государственный официальный канал, процитировал статью госпожи Марш и показал первую полосу газеты The Times с моей фотографией и этой заметкой, которая на самом деле была напечатана на 6-й странице приложения как первополосная. И Би-би-си это отметило. А потом был демарш газеты The Times, которая сказала, что российский телеканал просто занимается фальсификацией. Да, буквально так и сказано. На что последовал еще более удивительный ответ пресс-службы российского телеканала, которая сказала, что это наша обычная практика – показывать какую угодно статью на первой полосе, тем самым обращая внимание что это вот именно в этой газете… То есть они фальсифицируют и не скрывают, что фальсифицируют. Они говорят: мы не только The Times обманываем, мы вообще все газеты обманываем таким образом. Этот демарш, с которым она выступала, собственно, против пиара – и сама попала в чисто пиаровскую историю. Ей как бы теперь объяснили уже на русском языке, что означает реальная фальсификация в России, то есть ее саму фальсифицировали. Так что я думаю, у госпожи Марш теперь значительно меньше аргументов, чем было раньше.
И.Д.: Но все-таки цели?
Б.Б.: Что касается господина Эденбойгена, которого вы упомянули, я с ним знаком, – это его личное мнение: он считает, что я последователен. Я тоже считаю, что я последователен, но это вовсе не аргумент для читателей: принять мою точку зрения как за важную. На самом деле я хочу вам сказать: вот буквально день назад я закончил статью, которую оформил в виде открытого письма президенту Путину, где изложил свою позицию относительно моего призыва к новой русской революции. Я не скрываю, что это так. Собственно, статья так и называется «Открытое письмо о неизбежности краха путинского режима и необходимости новой революции в России».
Я не скрываю своих взглядов, я их аргументирую. Я действительно уверен, что режим, который сегодня существует в России, – он обречен. Обречен по одной простой причине, что он не может выдержать конкуренции с более эффективными и экономическими системами. Ровно по той причине, почему произошел крах Советского Союза, сегодня происходит крах России, несмотря на высокие цены на нефть, на всю эту показуху и прочее, прочее, но существо вопроса не меняется. Эта система не может выжить, конкурируя с системами демократическими, где общество самоорганизуется, само развивается, потому что это общество свободных людей, а не рабов – то, что происходит сейчас в России.
И.Д.: Спасибо за комментарии. Вы не согласитесь принять пару звонков наших слушателей, которые обращены лично к вам?
Б.Б.: Ну, никаких проблем нет.
И.Д.: Давайте примем звонок из Казани: слушатель Индус Галим.
Индус Галим: Здравствуйте, дамы и господа. Почему Россия или Англия не могут обратиться к независимому международному уголовно-арбитражному суду хотя бы под эгидой ООН или другой международной организации? Если такого суда нет, что мешает его созданию? Взаимоотношения между тоталитарными режимами и демократическими государствами все более обостряются и решить их только силовыми методами становится все труднее, а в будущем, в силу распространения оружия массового поражения, будет просто невозможно. Спасибо за внимание.
И.Д.: Спасибо, Индус Галим. Борис Абрамович, нужна ли третья сторона?
Б.Б.: Я считаю, что очень важно правильно сформулировать вопрос. И я считаю, что господин из Казани очень точно сформулировал вопрос. Когда все это произошло – радиоактивная атака на Лондон, то появилось очень много голосов в Великобритании, еще раз повторяю, в маргинальной части общества, что вот там русские что-то затеяли между собой, и вот это вредит нашим отношениям с Россией. Значит, на самом деле ситуация очень простая: то, что произошло с Литвиненко, – это не причина ухудшения отношений Великобритании с Россией, а это следствие того, что Россия по существу превратилась в тоталитарное государство, и как следствие возникли антагонистические противоречия между демократическим Западом и авторитарной Россией. Тут ничего нового, к сожалению, нет. Это было точно так же, как во времена Советского Союза, – это антагонистические противоречия между демократией и автократией.
Я понимаю благие намерения создать международный суд, но просто хочу сказать, что автократия никогда не подчиняется закону. Автократия как раз тем и отличается от демократии: там нет верховенства закона над властью, а как раз верховенство власти всегда над законом. Поэтому предложение, с моей точки зрения, искреннее, но неконструктивное, оно не работает.
Более того, чтобы показать что такого типа вещи не работают, я предложил Луговому третью страну для суда надо мной по всем тем обвинениям, которые мне предъявляет Российская Федерация, по всем без исключения, – и над ним. Ну, результат известен: конечно, Луговой никуда не поедет. Не потому что он там хочет – не хочет, ему никто не позволит никуда поехать, потому что он соучастник преступления Путина лично. Он – одно из звеньев, которое ведет лично к Путину как к заказчику этого преступления. Поэтому, конечно, такое благое намерение не может быть реализовано ни при каких обстоятельствах.
И.Д.: Еще один звонок из Германии - от Родиона. Пожалуйста, ваш вопрос Борису Абрамовичу.
Родион: У меня будет такой вопрос, но сначала комментарий. Помните то время, когда Россия требовала выдачи Закаева? Она предоставила какие-то документы, прислала своего представителя, какого-то свидетеля… Ну, суд рассмотрел эти вопросы и сказал, что, дескать, не хватает доказательств. Тут все понятно. А в настоящий момент по поводу Лугового мы имеем какую-то совершенно дикую ситуацию, когда английская сторона говорит, что мы все знаем, у нас стопроцентные доказательства, но мы вам их не покажем. То есть даже если бы у России не было бы конституционного права не выдавать, у нее нет никаких оснований выдавать! Меня волнует, почему, когда английская власть, скажем, вешала лапшу по поводу оружия массового поражения в Ираке, тоже говоря, что у них есть стопроцентные доказательства, английская пресса была более критична к эти заявлениям, а вот сейчас, когда мы имеем похожую ситуацию, – когда, ну вот помните, в парламенте, аргументы в пользу войны в Ираке – английские психоаналитики изучили психотип Саддама Хусейна и сделали вывод, что он не остановится перед оружием массового поражения… Ну и так далее.
И.Д.: Родион, какой у вас вопрос?
Родион: И вот у меня подозрение, что раз английская сторона не хочет выдавать документы, так их просто нет.
Б.Б.: Понятно, понятно… Во-первых, давайте к Закаеву вернемся на секунду, чтобы совсем было ясно, что произошло. Чтобы вы не проехали это вскользь. Одно из обвинений против Закаева – будто он убил православного священника. Вы, наверное, в курсе этой истории, да? Но когда этот священник во весь рост предстал на английском суде, да, живой и здоровый , – вопрос был закрыт. Это к вопросу о том, как российская сторона аргументирует свои претензии к тем или иным гражданам России, когда пытается их экстрадировать. Ответ был дан в ту секунду, когда появился живой человек, о котором Генеральная прокуратура в деле против Закаева заявила, что он мертв. Да? Точка. Законченная история. Да?
Теперь история по поводу, что британская сторона представила и что не представила российской. Вы абсолютная жертва российской пропаганды, к сожалению. Да! В полном объеме все документы, свидетельствующие неотвратимо о том, что именно господин Луговой отравил Александра Литвиненко, представлены российской стороне. Она крутится, она извивается, она вешает вам лапшу на уши, как вы по-моему, сказали… что ей не предоставили доказательств. Доказательства в полном объеме представлены.
Я смею вас заверить, что не существует ни малейшей возможности сравнить британское правосудие с российским, которая не является самостоятельной ветвью власти, которая полностью подконтрольна Кремлю. Более того, хочу вам сказать, что в судах России ни разу не выносилось решение, что нельзя доверять британскому правосудию. Однако есть масса, сотни заключений британского правосудия о том, что нельзя доверять российскому. Вот я хочу просто посмотреть формальность заключения российского суда о том, что по той или иной причине нельзя верить британскому правосудию. Даже вот этот продажный, подкремлевский суд российский ни разу не выносил подобного решения.
И.Д.: Борис Абрамович, огромное спасибо за ваши комментарии, за встречу с нашими слушателями.
