В эти дни исполняется 35 лет с тех пор, как в Москве лидерами США и СССР Ричардом Никсоном и Леонидом Брежневым были подписаны соглашения, которые определили переход двух великих держав от конфронтации к разрядке. Это был первый визит в Москву президента США Ричарда Никсона, – визит, который и сейчас, спустя десятилетия, можно без натяжки назвать историческим.
Впервые были определены и документально оформлены основы взаимоотношений между США и СССР в послевоенную ядерную эпоху. Кроме того, были достигнуты важные договоренности в экономической, дипломатической, гуманитарной сферах. Но, пожалуй, главным событием стало заключение бессрочного Договора по противоракетной обороне.
Этот договор предусматривал отказ СССР и США от развертывания систем ПРО для прикрытия территории своей страны или отдельного ее района, кроме двух комплексов, специально оговоренных американо-советским соглашением. Договор запрещал и некоторые направления качественного совершенствования систем ПРО. На многие годы он стал краеугольным камнем всего здания международной стабильности и безопасности.
Надо сказать, что если в Советском Союзе новый, подписанный Леонидом Брежневым договор по понятным причинам вызывал только волны «горячего одобрения» со стороны как всегда непосвященных в подробности советских людей, то в Соединенных Штатах новое стратегическое соглашение с Москвой вызвало большую дискуссию. В июне и июле 1972 года проходили бурные слушания в Сенате. Они сопровождались горячей полемикой в прессе, в научных и общественных кругах. Однако уже в августе в Сенате состоялось решающее голосование. Договор по ПРО был ратифицирован абсолютным большинством голосов: 82 «за» и 2 «против».
Сам же Ричард Никсон, выступая в Конгрессе, не преминул заявить, что от нового договора выиграли не только обе стороны – выиграл весь мир. В подтверждение этих слов можно добавить, что в 1979 году благодаря действию договора, ограничивающего развитие противоракетных систем, уже между Джимми Картером и Леонидом Брежневым был подписано второе соглашение об ограничении стратегических вооружений. А в начале 90-х между Россией как правопреемницей СССР и Соединенными Штатами заключены новые договоры о сокращении ядерных потенциалов.
Однако в 2001 году в силу изменившихся геополитических условий – появившихся новых террористических угроз со стороны третьих стран – Вашингтон уведомляет Москву о том, что он планирует выйти из Договора по противоракетной обороне, и даже предлагает Москве сотрудничество в этой сфере. Но реально прийти к взаимовыгодному соглашению в таком чувствительном вопросе обе страны так и не смогли.
Российская сторона в последние годы все чаще озвучивает свои опасения по поводу возможности создания в Европе противоракетного щита США. И это ярко проявилось в нынешнем году на встрече в Мюнхене, проявляется и дальше. Буквально на днях, находясь в Австрии, российский президент Владимир Путин в очередной раз категорично заявил, что размещение элементов ПРО в Чехии и Польше он считает «контрпродуктивным и вредным», потому что это может привести к новому витку гонки вооружений в Европе.
Одновременно Москва сегодня все чаще заявляет о целесообразности в новой геополитической обстановке кардинально пересмотреть Договор об обычных вооружениях в Европе. И предлагает даже провести общеевропейскую конференцию по этому вопросу. Кроме того, некоторые наиболее критически настроенные политики и военные специалисты в России даже заговорили о необходимости вернуться к идее развертывания ракет средней дальности, если американская система ПРО в Европе все-таки будет развиваться…
Однако другие эксперты – такие, например, как Сергей Рогов, директор института США и Канады – считают, что Москве сейчас не стоит сворачивать диалог с Вашингтоном и действовать скоропалительно, пытаясь найти наиболее адекватный ответ. Не стоит хотя бы потому, что для развертывания глобальной ПРО, элементы которой сейчас предлагается создать в Европе и на Дальнем Востоке, потребуются десятилетия.
В то же время у России уже сейчас есть своя, если не «национальная», то достаточно развитая (по сравнению с той же американской) система ПРО. Возвращение же к практике ракет средней дальности в Европе повлечет за собой ответную реакцию и может вернуть к ситуации середины 80-х годов, когда весь европейский континент был нашпигован американскими «Першингами» и советскими «Пионерами». Кроме того, те 10 американских ракет-перехватчиков, которые планируется разместить в Польше в 2012 году, как подтверждают самые разные военные специалисты, просто не в состоянии справиться с перехватом сотен российских ядерных ракет.
Так что и через четыре года тема развития глобальной противоракетной обороны, организации сотрудничества и взаимного контроля в этой области останется востребованной для обсуждения. Но над ней будут ломать голову уже другие и американские, и российские политические лидеры. А что сейчас?
А сейчас желательно продолжить обсуждение проблемы ПРО под эгидой Совета Россия – НАТО, заново посмотреть на старые идеи о возможностях сотрудничества России и США в области глобальной противоракетной обороны. Сегодня, на витке недоверия и похолодания взаимоотношений между Вашингтоном и Москвой, это кажется неразрешимой задачей. Но думается, что 35 лет назад Никсону и Брежневу, между которыми лежала глубокая пропасть непримиримых идеологических противоречий, было гораздо труднее находить общий язык в области ядерной безопасности. Но даже они смогли это сделать, руководствуясь общими стратегическими интересами. И этот исторический пример как нельзя лучше говорит о том, что нынешние американо-российские военно-политические разногласия тоже могут быть успешно преодолены.
