В субботу в российской столице состоялась акция политической оппозиции под названием «Марш несогласных», в котором приняли участие непримиримые оппоненты нынешних российских властей. Он обращал на себя повышенное внимание как официальных, так и немногочисленных независимых российских средств массовой информации. Главная интрига заключалась в вопросе: позволят ли власти провести оппозиционную акцию в центре Москвы, и будут ли санкционированы против ее участников провокационные действия? По окончании марша можно утвердительно ответить на оба вопроса.
Политическая реальность в России в последнее время заключается в том, что оппозиционеров либо «нейтрализуют» перед проведением объявленной акции, либо жестко репрессируют сразу по ее окончании. Но в данном случае участники «Марша несогласных» заранее широко оповестили общественность и о своих намерениях, и о возможном противодействии. Поэтому сторонники власти ограничились превентивными угрозами в адрес инициаторов оппозиционной акции – наподобие депутата Госдумы от ЛДПР Александра Абельцева, который пригрозил лидерам оппозиции физической расправой. На самом деле г-н Абельцев употребил лексику, мало применимую в уважающих себя средствах массовой информации.
Однако такой «месседж» со стороны власти заставил оргкомитет «Марша несогласных» проявить изобретательность. Поэтому вместо шествия по улицам Москвы прошли сразу два митинга, лозунги которых уже разносятся по всей стране. А именно: «Все на защиту Конституции», «Путин, почему вы так ненавидите пенсионеров?», и главный призыв – «Верните народу выборы!».
Какие же действия сторонников власти во время «Марша несогласных» можно считать направленными на срыв акции? Во-первых, над Триумфальной площадью, где проходил митинг с участием Гарри Каспарова, Ирины Хакамады, Владимира Рыжкова, Михаила Касьянова и других лидеров оппозиции, без всяких видимых причин завис вертолет, мешая собравшимся слушать выступления с трибуны.
Во-вторых, на крышах близлежащих зданий разместились активисты пропутинского движения «Россия молодая», которые держали в руках оскорбительные (по отношению к оппозиционерам) транспаранты и – для привлечения большего внимания – зажженные флайеры.
Наконец, к трибуне пробилась группа молодых людей, которая развернула плакат с надписью «Сталин! Берия! ГУЛАГ!». Это – печально известная речевка Национал-большевистской партии времен конца 90-х годов. И лидеру НБП Эдуарду Лимонову неоднократно приходилось объяснять, что сейчас его сторонники используют совершенно другие призывы, более соответствующие настроениям объединяющейся оппозиции.
Напоследок отметим, что за соблюдением порядка во время проведения «Марша несогласных» следило примерно 8 тысяч милиционеров, то есть на треть больше, чем было самих участников акции. Это можно трактовать так, что власти считают «несогласных» реальной политической силой.
