В России стало известно о том, что специалисты министерства обороны готовят проект новой военной доктрины страны. В самом министерстве обороны эту информацию официально опровергают, но российские журналисты ссылаются в подтверждение своих сведений на высокопоставленные источники.
Действующая военная доктрина России была принята в 1993 году, когда президентом страны был Борис Ельцин, а министром обороны – Павел Грачев. Придя к власти, Владимир Путин внес некоторые коррективы. Теперь же меняется сам характер документа.
По данным российских журналистов, разработкой документа, которому предстоит определить главные угрозы безопасности России и основы военной стратегии государства, в обстановке секретности занимается рабочая комиссия с участием офицеров Генштаба и сотрудников Совета безопасности. По указанию министра обороны, заявившего, что Академия военных наук должна решать новые задачи, к разработке доктрины привлечены такие видные специалисты, как президент Академии Военных Наук генерал армии Махмут Гареев.
«Прежние доктрины 1993 и 2002 гг. обеспечивали военную безопасность в переходный период, – заявил высокопоставленный источник в Минобороны Российской Федерации. – Теперь настало время новой военной идеологии, на основе которой следует определить военные угрозы для России, четко прописать, кто нам союзник, а кто враг, и в какой ситуации. Только зная это, можно готовить страну и Вооруженные силы к отражению возможной агрессии». То есть если в преамбуле прежней доктрины говорилось о ее временном характере, то сейчас концепция оборонного ведомства принимается всерьез и надолго.
Впрочем, речь идет как раз не только об оборонительных действиях. Так, в разделе «Основы применения вооруженных сил Российской Федерации» указано, что страна теперь может применять силу и «защищать интересы своих граждан за рубежом, если их жизни будет угрожать опасность». В ныне действующем варианте такого пункта нет.
Другая особенность заключается в том, что с принятием основополагающего документа Россия сможет участвовать в приграничных вооруженных конфликтах по периметру своей территории, где происходит «нарушение принципов международного права, подпадающее под определение агрессии в отношении ее граждан». Авторы этого дополнения, очевидно, учитывали, что в таких самопровозглашенных образованиях, как Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье, многие жители имеют российские паспорта.
В разделе «Обеспечение военной безопасности» предусматривается, что совместную оборонную политику Россия будет проводить со «странами СНГ», а не только с Белоруссией, как было написано в предыдущем документе. На деле это означает большее взаимодействие с центрально-азиатскими государствами, входящими в Организацию Договора о коллективной безопасности, и в первую очередь – с Узбекистаном (откуда в прошлом году была выведена американская военная база) и с Киргизией, на которую Москва оказывает давление с тем, чтобы она последовала примеру официального Ташкента.
Претерпела некоторые изменения и формулировка об отношении России к соблюдению нераспространения ядерного оружия и средств его доставки. Из этого раздела изъято упоминание об «универсальном характере режима нераспространения». Как полагают военные эксперты, это сделано на тот случай, если у Ирана все-таки появится свое ядерное оружие.
Что осталось неизменным еще со времен советской военной доктрины – так это определение потенциальных военных противников. Главной угрозой национальной безопасности по-прежнему считается вмешательство иностранных государств во внутренние дела России – «либо прямое, либо через поддерживаемые ими структуры, возможность насильственных выступлений против конституционного порядка в постсоветских государствах, результатом которых может стать нестабильность на границах». Ну, а исходит эта угроза, по мнению авторов документа, от США, НАТО и международных террористических структур.
Интересно, что в октябре 2003 года на встрече с министрами обороны НАТО в Колорадо-Спрингс Сергей Иванов сказал, что в новой доктрине Североатлантический альянс позиционируется не как потенциальный враг, а как стратегический партнер. Впрочем, министр обороны во вторник опроверг информацию о подготовке новой военной доктрины России, заявив буквально следующее: «Мне об этом ничего неизвестно. Мне никаких поручений о подготовке новой военной доктрины не поступало». По привычке Иванов обвинил во всем журналистов, сказав: «Мало ли какая газета что-то написала».
Кстати, опровергать неудобную для своего ведомства информацию российскому министру обороны не впервой. Вспомним, хотя бы его недавнее утверждение о том, что Россия не поставляла на Ближний Восток оружия, которое было использовано боевиками «Хезболла» против мирного населения Израиля.
