Пятнадцатая годовщина победы демократических сил над членами ГКЧП прошла в России практически незаметно. Лишь некоторые из оппозиционных политиков демократической направленности согласились поделиться с журналистами своими воспоминаниями и дать оценку произошедших 19 – 21 августа 1991 года событий.
Ваш корреспондент побеседовал с депутатом городского Законодательного собрания, членом фракции «Демократическая» Михаилом Амосовым, который 15 лет назад был депутатом Ленсовета
Анна Плотникова: Михаил Иванович! Как вы расцениваете события августа 1991 года: как революцию (смену государственного строя), как контрреволюцию «как ее называют некоторые политологи», то есть антитезу революции ноября 1917 года, либо просто как неудавшуюся попытку путча со стороны номенклатуры КПСС?
Михаил Амосов: Ну, тогда получилась демократическая революция. Тогда тысячи людей в Москве и Ленинграде вышли на улицы, пришли к зданиям органов власти для того, чтобы защитить их, защитить свое право выбирать руководителей страны, городов, регионов. Это было массовое движение, и хотя задумывалось оно как контрреволюция, получилось революционное событие, которое очень изменило нашу страну. Результатом этой революции явился и распад Советского Союза, и глубокие экономические реформы, которые были проведены в начале 90-х годов.
Можно критиковать их, говорить, что многое можно было сделать не так, и я сам как политик многократно это делал. Тем не менее понятно, что наша страна сдвинулась в сторону общемировой тенденции развития. И во многом это произошло благодаря тем людям, которые поддержали тех, кто противостоял гэкачепистам.
А.П.: Вспоминая свои действия пятнадцатилетней давности, не возникает ли у вас желания в чем-то поправить себя тогдашнего, с тем, чтобы дальнейшие события пошли несколько по-другому?
М.А.: Поправить жизнь, переписать ее набело вообще очень трудно. Но если бы это было возможно, я думаю, что мои действия были бы, наверно, такими же. Во всяком случае я прекрасно помню утро 19 августа. Я тогда был депутатом Ленсовета. Меня разбудила жена, сказала, что вот такие события в стране. Я поехал в Мариинский дворец, где собирались депутаты. Я был не один такой: фактически большинство депутатов собрались без вызова, сами по себе. Сразу же было проведено заседание президиума Ленсовета, созвана сессия Ленсовета. Совместно с заседанием областного совета мы тогда однозначно выступили против ГКЧП, встали на сторону законно избранных органов власти на уровне Союза и на уровне РФ. Потом уже появился Анатолий Александрович Собчак, который был мэром города.
Что очень важно – это то, что нас поддерживали люди, мы видели это, ощущали. Я прекрасно помню, например, вечером двадцатого было обращение по радио к мужчинам придти к Мариинскому дворцу, и я наблюдал из окна, как одна за другой подъезжают машины такси. Это были таксисты, которые бросили свою работу, перестали зарабатывать деньги и приехали туда, где могло быть очень жарко. Они же не знали, будет штурм или нет. Эти люди приехали к Мариинскому дворцу для того, чтобы помочь отстоять идеалы свободы и демократии, помочь отстоять свое право выбирать руководство страны и города.
А.П.: В новейшей российской истории календарь праздников довольно странный. Скажем, День российского флага – праздничный, но не выходной. Это же теперь относится и ко Дню российской Конституции. Двенадцатое июня – праздничный и нерабочий день, но впечатление такое, что власти сами не знают, что с этим днем делать. Зато появился новый праздник – Четвертое ноября, по поводу которого в народе уже родилось немало анекдотов. Что же касается годовщины поражения путча ГКЧП, то эта дата вспоминается, пожалуй, лишь теми, кто сам пятнадцать лет назад противостоял попытке переворота, организованного руководством КПСС и КГБ. Почему так происходит?
М.А.: Это очень характерно, что для нынешних лидеров страны, нашего парламента , который принял соответствующий закон, далекие события освобождения от польского ига в XVII веке ближе, чем события августа 1991-го. Я подозреваю, что многие симпатизировали ГКЧП, и их политическая позиция до сих пор выражается в принятии таких решений. Кроме того, в последние годы в стране произошел откат от тех позиций, которые были характерны для начала 90х годов. Если вспоминать август 91-го, то в Петербурге и в Москве в то время активную роль играли мэры этих городов. Впервые тогда в 91-м году, накануне августовских событий, были проведены всенародные избрания руководителей. Сегодня эти руководители назначаются из федерального центра. А тенденция начала 90-х годов состояла в децентрализации власти, в том, чтобы как можно больше решать дел на местах.
Мне кажется, эта тенденция генерально правильная. И я думаю, что страна еще вернется к тому, чтобы отказаться от назначенчества, от того, чтобы власть была настолько монолитной. Потому что монолитность власти при кажущихся выгодах имеет и недостатки. Прежде всего любая ошибка становится более крупной, потому что все берут под козырек и выполняют то, что было неправильно. И, кроме того, мы не имеем возможности иметь разные опыты. То есть на местах должны рождаться инициативы, которые потом подхватят в других местах. Вся история человечеств говорит о том, что местные проблемы должны решаться местными властями, ответственными перед местными жителями. И в 1991 году те люди, которые защищали Белый Дом в Москве, Мариинский дворец в Петербурге (в Ленинграде, как тогда его называли), – они это понимают.
