Не так давно в Колумбийском университете состоялась конференция «Русско-еврейский Нью-Йорк». Одним из ее организаторов был профессор Олег Витальевич Будницкий, академический директор Международного исследовательского центра российского и восточноевропейского еврейства в Москве. После окончания конференции профессор Будницкий любезно согласился рассказать Русской службе «Голоса Америки».
Олег Будницкий: Международный исследовательский центр российского и восточноевропейского еврейства был основан в 2003 году по инициативе известного предпринимателя, мецената и общественного деятеля Леонида Невзлина. Задача центра – изучение истории и культуры российского и восточноевропейского еврейства, и не только на территории бывшей Российской империи и Советского Союза, но и на территории тех стран, куда эти евреи переместились, то есть по всему миру. И конференция в Нью-Йорке как раз и вписывалась в задачи и идеологию этого центра.Этот центр – серьезное научное учреждение и одновременно благотворительный фонд. На основе открытого конкурса он присуждает гранты российским исследователям самых разных возрастов и категорий по семи номинациям – для исследователей, аспирантов, студентов, выделяет гранты для переработки защищенных кандидатских диссертаций в монографии, трэвел-гранты и так далее.
Это первое. Второе – Центр ежегодно проводит международные научные конференции в Москве. Таких конференций состоялось уже три. Первая называлась «История и культура российского и восточноевропейского еврейства: новые источники, новые подходы». Вторая конференция – в Европейском университете в Санкт-Петербурге – называлась «Мировой кризис 1914-1920 годов и судьба восточноевропейского еврейства». Она была посвящена судьбам евреев Восточной Европы и России в период Первой мировой войны и революции и Гражданской войны в России. Третья конференция , в декабре прошлого года, была посвящена еврейской культуре и так и называлась: «Русско-еврейская культура». Она вызвала большой интерес, привлекла ученых из одиннадцати стран, и одна из участниц провела тридцать часов в воздухе, чтобы добраться из Новой Зеландии в Москву и выступить на конференции с докладом о еврейских мотивах в творчестве Короленко».
Лео Стерн: Олег Витальевич, вы являетесь по совместительству и главным редактором ежегодника «Архив еврейской истории». Что представляет собой это издание?
О.Б.: Это тоже одно из направлений работы Центра. Издание ежегодное, в нем публикуются документы и исследования, основанные на первоисточниках – воспоминания, дневники, документы, скажем, из полицейских или чекистских архивов с XIX до второй половины XX века. Среди интересных публикаций назову неизвестные воспоминания Шолом-Алейхема (небольшой, правда, текст). Очень интересен дневник Лазаря Бронтмана – корреспондента и одновременно заведующего отделом «Правды», дневник за 1942 год, часть этого дневника. Исключительно интересный текст, говорящий о роли советско-еврейской интеллигенции в становлении советской власти и идеологическом обеспечении победы в Великой Отечественной войне.
Л.С.: Пересекаются ли публикуемые в этом издании материалы с известными сборниками «Евреи в культуре русского Зарубежья» и другими сборниками израильского издателя Михаила Пархомовского?
О.Б.: В какой-то степени да – в том, что касается эмиграции. Вот, например, во втором томе есть статья вашего покорного слуги «Из истории русско-еврейского Берлина» с подзаголовком «Жизнь и деятельность выдающегося общественного деятеля, известного юриста и публициста Алексея Гольденвейзера». Мы и впредь собираемся публиковать материалы по истории русско-еврейской эмиграции. Более того, это одно из направлений деятельности нашего Центра, и наш главный проект, который сейчас разворачивается, – «150 лет еврейской эмиграции из России».
Л.С.: Что нового вы обнаружили по интересующей вас тематике в американских архивах?
О.Б.: Множество интересного. Я работал довольно долго в американских архивах, еще не будучи академическим директором этого Центра, – в Гуверовском архиве, в архиве ИВО, который находится в Нью-Йорке, и в других. Еврейская элита – интеллектуальная, деловая – уехала из России после 1917 года. Об этом мало кто помнит и мало кто это акцентирует. Считается, что с первой волной эмиграции из России после революции из страны впервые эмигрировали русские, а не инородцы, – основная масса эмигрантов до семнадцатого года. На самом деле в этой первой волне значительную часть составляли евреи, и не просто значительную, но вторую по численности этнопрофессиональную группу. И вот все эти люди – Гинзбурги, Винаверы и другие – все они уехали, он не могли существовать в Советской России. И за рубежом остались их архивы.
Если говорить об американских архивах, то там сохранились документы и более позднего времени. Евреи, успевшие спастись от нацистов в конце 30-х – начале 40-х годов, бежали в Америку. Период с 1941 по 1942 годы – это массовая волна. Мы не говорим, конечно, о сотнях тысяч, говорим о сотнях, может быть, тысячах людей, которые добрались до Штатов, главным образом до Нью-Йорка, чтобы здесь продолжать свою деятельность. Они основали журналы, издательства, клубы – «Союз русских евреев» функционировал в Нью-Йорке и издавал различные книги на русском языке, потом уже они были переведены на английский, в начале 60-х годов. «Новый журнал» – главный журнал русской эмиграции после того, как парижские «Современные записки» прекратили существование, – был основан евреями, напомню, русскими литераторами, но евреями по происхождению: его основателями и первыми издателями были Марк Алданов (Ландау) и Михаил Цетлин, а главным спонсором была Марина Цетлина-Тумаркина.
Л.С.: Одна из самых злободневных сегодняшних тем – терроризм. Олег Витальевич, в свое время мне довелось интервьюировать Эдварда Радзинского, который приезжал в Вашингтон на презентацию американского издания своей новой книги об Александре Втором. В этой книге он много пишет о российском терроризме, об организаторах, вдохновителях и исполнителях терактов, деятелях «Народной воли» Вере Засулич, Сергее Нечаеве, Игнатии Гриневицком. Насколько я знаю, вы тоже занимались этой тематикой, и даже написали учебник для вузов «История терроризма в России». Считаете ли вы, что существует какая-то преемственность между российским и нынешним международным терроризмом?
О.Б.: C нынешним – вряд ли, но терроризм (и я пишу об этом в другой книге – монографии «Терроризм в русском освободительном движении: идеология, этика, психология»), терроризм как способ политической борьбы впервые оформился по-настоящему в России. Я имею в виду деятельность «Народной воли». И до этого были группы, использовавшие террористические методы, скажем, карбонарии в Италии, совершавшие отдельные террористические акции, но соединение идеологии, организации и действия – это случилось в России и материализовалось в деятельности «Народной воли», завершившей борьбу таким колоссальным успехом (с точки зрения террористов, конечно), как убийство императора Александра Второго.
Это произошло во второй половине XIX века еще и потому, что появились технические средства, которые лежат в основе действий террористов до сих пор: я имею в виду изобретение динамита, взрывчатки. Конечно, это средство модифицировалось за это время: нынешняя взрывчатка – это не то, что тогдашний динамит. И во-вторых, появление средств распространения информации. Террористический акт стал не только средством убийства того или иного лица, но и способом воздействия на души людей.
