Во многих странах мира, от России и Казахстана, от Венесуэлы до Боливии, происходит национализация энергетической индустрии. Многие обозреватели считают, что эта тенденция будет продолжаться. Другие подчеркивают отрицательные последствия перехода энергетики в руки государства: под угрозой окажутся иностранные инвестиции, технологическое развитие и доступ к выгодным мировым рынкам.
Страны, богатые нефтью и газом, ведут себя независимо и жестко, и многие обозреватели сходятся в том, что такое поведение становится нормой. Последний пример национализации энергетического сектора продемонстрировала в мае Боливия, которая приказала армии занять газовые месторождения и потребовала, чтобы иностранные нефтяные и газовые компании убрались из страны к октябрю, если их не удовлетворят новые, менее выгодные контракты.
В связи с ростом цен на энергоносители многие богатые ресурсами страны решили изменить деловые отношения с иностранными инвесторами. На недавних аукционах в Алжире, Ливии и Египте, где продавались с молотка потенциальные нефтяные месторождения, были подписаны контракты, которые, по мнению многих руководителей нефтяной индустрии, не принесут достаточной прибыли, чтобы компенсировать постоянно растущий риск, связанной с нефтедобычей в этих странах.
По словам вице-президента вашингтонского «Центра за глобальное развитие» Денниса де Трей, развивающиеся страны часто идут на ужесточение условий контрактов: «Нефть продается в мире по очень высоким ценам, и у этих стран появляется такая мысль: многонациональные корпорации богатеют, а мы остаемся бедными. Почему бы и нам не получить больше прибылей? Эта идея популярна в странах, которым не удалось достичь желаемого снижения уровня бедности».
«Большинство таких стран слабы как в военном, так и в экономическом отношении, – замечает Саад Рахим, аналитик глобальной консалтинговой фирмы по вопросам мировой энергетики P.F.C. Energy, базирующейся в Вашингтоне. – Они рассуждают так: что может быть рычагом в нашей геополитике? Очевидно, наши природные ресурсы. И действительно, это их единственный козырь. Это свойственно всем странам. Экономическая мощь используется как инструмент влияния. Принесет ли пользу или вред такая политика – это отдельный вопрос».
Начиная с 2000 года, геополитический кризис и национализация ресурсов привели к сокращению добычи нефти на 7,8 миллиона баррелей в день. Большинство наблюдателей пришли к выводу, что когда государство национализирует частную энергетическую компанию, у него зачастую отсутствует доступ к технологии, необходимой для увеличения добычи энергосырья. К тому же иностранные инвесторы перестают вкладывать деньги, опасаясь, что их капитал будет национализирован.
Уильям Рэмзи, заместитель директора организации International Energy Agency (Париж), которая ведет мониторинг в области энергетической безопасности, отмечает, что национализация энергетического сектора часто приводит к отрицательным результатам. По его словам, правительства должны соблюдать баланс между своими экономическими интересами и интересами международных корпораций.
«Каждый раз, когда национализируется компания, в которую были сделаны инвестиции и которая имела свои планы, ее отношения с правительством усложняются, – говорит Рэмзи. – Она считает трудным и опасным заново договариваться об условиях бизнеса. Ее руководители полагают, что если подписанный контракт был разорван, то вполне может быть нарушен и новый контракт».
Прибыльные государственные нефтяные компании – скорее исключение, чем правило, добавляет Уильям Рэмзи: «Таким исключением является Саудовская Аравия. Ее нефтяная компания использует западные технологии и остается на переднем крае мировой нефтяной промышленности. В других странах дела обстоят хуже. В Иране отношения между нефтяными фирмами и государством отличаются напряженностью. Компании недовольны условиями контрактов, они не удовлетворены уровнем прибыли. В Мексике нефть, газ, электричество, нефтеперерабатывающие предприятия – все находится в руках государственного нефтяного гиганта Petróleos Mexicanos. Иностранных компаний там нет. И мексиканское правительство, вероятно, понимает, что такая система не работает».
Как отмечают многие наблюдатели, доступ иностранных инвесторов к мировым энергетическим ресурсам все более ограничивается. В 60-е годы доля иностранных нефтяных корпораций в разработке мировых ресурсов составляла 85%. Сегодня она составляет всего лишь 16%. В 1979 году американские и британские компании добывали 28% мирового объема нефти и газа. В 2004 году их доля упала до 14%.
Тем временем богатые природными ресурсами страны становятся богаче и меньше зависят от иностранных инвесторов, говорит сотрудница канадского Центра по изучению Латинской Америки Аннет Хестер: «На наших глазах происходит возрождение национальных компаний, которые сами инвестируют в свой бизнес. Именно эти компании разрабатывают сейчас самые крупные нефтяные месторождения в разных странах мира. Так что государственный сектор становится все более решительным и мощным по сравнению со свободным рынком».
Вашингтонский аналитик Саад Рахим считает, что истощение мировых запасов нефти может заставить международные компании пойти на сотрудничество с государственным сектором. «Мы исследовали все нефтяные поля мира и пришли к выводу, что вне стран картеля ОПЕК запасов нефти становится все меньше и меньше, – говорит он. – Это приведет к тому, что между 2010 и 2012 годом у международных компаний будет меньше возможностей развивать свой бизнес. Не исключено, что они придут к такому выводу: мы не восторге от ренационализации, но нам придется проглотить эту горькую пилюлю и начать сотрудничать с государственными компаниями».
По мнению большинства обозревателей, происходящие ныне перемены в мировой энергетике еще долгие годы будут определять как конкуренцию, так и сотрудничество в этой области.
