Дуэль Путина и Чейни. Недавние программные выступления вице-президента Соединенных Штатов Дика Чейни и российского президента Владимира Путина по проблемам американо-российских отношений подняли большую волну в американской прессе. В «Интернэшенел геральд трибьюн» на заочную «дуэль» двух лидеров откликнулся старший научный сотрудник вашингтонского исследовательского фонда «Наследие» Анатоль Ливен.
По его мнению, спокойная реакция российского президента на обвинения Чейни продиктована новой уверенностью России в своих силах.
«Во многих смыслах российский президент и американский вице-президент довольно похожи, - считает вашингтонский политолог. - Оба обладают живым умом и, в то же время, каждый видит мир прежде всего сквозь ограничивающую видение призму обеспечения безопасности и национальной мощи. Но, если судить по их послужным спискам и, в особенности, по их выступлениям на прошлой неделе, между ними существует важное различие».
Путин, по мнению политолога, проявил качества государственного деятеля, а Чейни не проявил.
«Дик Чейни произнес громовую речь и обвинил Россию в дефиците демократии и энергетическом шантаже, а также попытался создать направленный против России энергетический альянс, - продолжает автор статьи. - Казалось бы, после такой речи сокрушительный ответ со стороны России напрашивался сам собой. И если бы такой ответ последовал в послании Путина о положении страны, его поддержало бы подавляющее число россиян. В, то же время, такой ответ, безусловно, причинил бы дальнейший ущерб американо-российским отношениям. Трудно представить американского президента, который не воспользовался бы таким прекрасным политическим поводом для того, чтобы не набрать политические очки у своего электората. Путин же, если не считать нескольких умеренных и завуалированных замечаний по ходу выступления, ничего подобного не сказал. Вместо этого он сосредоточил внимание на острейшей российской проблеме – сокращении населения. Спокойная реакция Путина на речь Чейни, очевидно, объясняется отчасти новой уверенностью в российской мощи», - заканчивает свой анализ в статье в «Интернэшенел геральд трибьюн» вашингтонский политолог Анатоль Ливен.
Белый дом – все меньше пороха в пороховницах. На ту же актуальную тему высказалась и «Лос-Анджелес таймс».
«В то время как Вашингтон усиливает критику внутри- и внешнеполитического курса президента Путина, в его распоряжении остается все меньше средств, чтобы изменить этот курс», - отмечает Пол Рихтер в статье под заголовком «Возрождающаяся Россия вряд ли будет особенно обращать внимание на Соединенные Штаты».
«Администрация президента Буша все громче возвышает голос в кампании за демократизацию России, но средств у нее в запасе для этого мало, - говорится далее в статье. - Несмотря на надежды и повторяющиеся время от времени со стороны администрации Буша риторические заявления, в которых желаемое скорее выдается за действительность, не так давно еще бедная и зависимая Россия убедилась, что способна использовать свои энергоресурсы для завоевания влияния на мировой арене. Этот сдвиг служит внушительным напоминанием о том, как цены на нефть могут изменить соотношение сил. В результате Вашингтону вряд ли удастся существенно повлиять на российскую политику в сторону ее изменения, и предстоящие годы его отношения с Москвой будут сложными. Такого мнения придерживаются бывшие и нынешние американские официальные лица и другие эксперты».
Затем журналист возвращается к выступлению вице-президента Чейни в Вильнюсе. «Необходимо заметить, что в этой речи он не открыл никаких Америк, - подчеркивает Рихтер. - Завзятый консерватор Чейни, не питающий особой любви к России, обрушил на нее критические высказывания. Такая публичная антироссийская активность объясняется рядом факторов. Не последнюю роль, по-видимому, сыграли и соображения внутриполитического свойства».
Отметив ряд недавних политических «проколов» в карьере вице-президента, автор статьи приходит к такому выводу: «В преддверии санкт-петербургской встречи американского и российского президентов есть опасность, что такие нападки на Россию, какие предпринял Чейни, окажут его шефу дурную услугу. В конечном итоге, подобная атмосфера явно не будет способствовать решению крупномасштабных задач, поставленных на будущее президентами России и Соединенных Штатов».
Метаморфозы автора «Зияющих высот». Некролог известного российского писателя, философа и социолога Александра Зиновьева, скончавшегося на прошлой неделе в Москве на восемьдесят четвертом году жизни, поместила «Нью-Йорк таймс». Газета подробно рассказывает об эволюции автора более сорока книг и нескольких сотен статей, приобретшего громкую международную известность своим знаменитым романом «Зияющие высоты». Зиновьев проделал сложный путь от молодого бунтаря до правоверного коммуниста, от убежденного марксиста до диссидента и эмигранта, а затем возвращенца, вновь уверовавшего в коммунизм.
«За убийственные сюрреалистические пародии на коммунистическую Россию Александра Зиновьева сравнивали с Гоббсом, Свифтом и Вольтером, - пишет автор некролога Даглас Мартин. - Особый успех ему принес роман «Зияющие высоты», в котором он изобразил общество, умирающее от скуки. Известный советский историк Александр Некрич, вынужденный эмигрировать на Запад, отмечал, что этот роман представляет собой важнейшее со времен Второй мировой войны исследование советского общества и аналогичных закрытых обществ. А видный американский исследователь российского коммунизма Леонард Шапиро называл роман «одной из самых сильных книг нашего поколения».
Однако впоследствии Зиновьев переменил фронт на сто восемьдесят градусов. В период горбачевской перестройки, еще находясь в эмиграции, он раскритиковал предпринятые реформы как «шараду». После крушения коммунистического режима он стал не только оплакивать его, но и называть советский период «высшей точкой российской истории». На выборах в Думу Зиновьев поддерживал коммунистов.
«Кое-кто объяснял эти метаморфозы противоречивым характером Зиновьева, - продолжает журналист. - Но сам он говорил, что его критика коммунистического режима была вызвана разочарованием в разрыве между коммунистическими идеалами и советской действительностью. «Я никогда по-настоящему не был антикоммунистом», - сказал он после возвращения в Россию.
Обзор подготовил Лео Стерн
