В «Файнэншиел таймс», в «Уолл-Стрит джорнал» и других изданиях появились материалы о реформах, которые готовит Ливия. В чем их суть?
Полковник Каддафи меняет пластинку: выплачена компенсация родным пассажиров американского самолета, взорванного в середине восьмидесятых ливийскими агентами; свернуты разработки оружия массового поражения; прекращено вмешательство в дела стран черной Африки; фактически положен конец спонсорству терроризма.
Что не изменилось, так это амбиции Муамара Каддафи. Он по-прежнему хочет быть знаменитым, только славу сегодня ищет не во внешнеполитических авантюрах, а в созидательных проектах внутри страны. Ливия, по его задумке, должна явить собой пример прогресса всему Ближнему Востоку. Безопасности Ливии сейчас ничего не угрожает, и ее правитель может сосредоточиться на экономике.
Лобовая реформа административно-командной системы не дала хороших результатов, только усилила имущественное расслоение общества и породила страх дестабилизации режима – табу для любого автократа. Был изучен российский опыт – и отвергнут. Больше подходил опыт китайский, только воплощать его было вверено не китайцам, а американцам, точнее – команде из престижного Гарвардского университета во главе со специалистом по энергетике Даниэлем Ергиным и профессором школы бизнеса Майклом Портером – в свое время советником Рональда Рейгана и гуру либералов-рыночников. Делать дело надо было по науке, вдумчиво.
Как сообщил в интервью «Голосу Америке» пресс-секретарь гарвардской команды Раджив Сингх-Моларес, сроки реализации проекта были выбраны отдаленные – никаких «пятисот дней», а год 2019, пятидесятая годовщина революции, осуществленной Каддафи. Майкл Портер лично вручил полковнику список рекомендаций на торжественной церемонии в Триполи.
Суть пакета реформ состоит в том, чтобы, не трогая политику, или трогая ее лишь минимально, последовательно и взаимоувязанно, то есть планово, проводить преобразования государственных предприятий, их частичную приватизацию, решать возникающие при этом проблемы безработицы, повышать региональную и даже мировую конкурентоспособность ливийских компаний, в первую очередь, в сферах обслуживания и туризма. Ливия, как напомнил Сингх-Моларес, богата древними памятниками римских и греческих времен.
Каддафи импонирует предложенная американцами идея превращения Ливии в узловой транспортный центр в регионе и в магнит для прямых иностранных инвестиций, пусть пока преимущественно в нефтегазовую отрасль. А европейцев греет перспектива того, что Ливия, в случае экономического бума, оттянет на себя часть избыточной рабочей силы в регионе, которая тянется в Евросоюз.
Помимо самого ливийского лидера курс реформ страстно поддерживает его сын Саиф Ислам и высокопоставленные представители правительства.
На Ближнем Востоке, таким образом, сейчас засветили два маяка реформ. Один, яркий – Ирак, второй, не столь яркий – Ливия. В Ираке ставка сделана на демократию, саму по себе хаотичную и непредсказуемую, даже при хорошо отлаженном механизме функционирования демократических институтов. Ливия пойдет другим путем, упорядоченным, делая акцент на плавной либерализации экономики и оставаясь, по крайней мере, на обозримую перспективу, в рамках заданных политических ограничений. Обе модели в случае успеха обещают сделать Ближний Восток более стабильным, более совместимым с Западом
В той мере, в которой материальные достижения одной стороны укрепляют ее позиции в идеологическом противостоянии с другой, успехи Ливии в экономике внесут свой вклад в борьбу с радикализмом на Ближнем Востоке в целом. Весь вопрос в том, в достаточно ли значимой мере.
