Московский журналист Валерий Каджая пятьдесят лет назад, будучи еще подростком, участвовал в демонстрации протеста в Тбилиси, безжалостно подавленной властями.
Недавно отмечалось 50-летие исторического доклада Никиты Хрущева на ХХ съезде КПСС, на котором глава партии выступил с осуждением «культа личности» Сталина и преступлений сталинского режима. Доклад состоялся 25 февраля 1956 года и положил начало распаду тоталитарной коммунистической системы. В том же 1956 году в Польше и Венгрии начались события, которые заставили Хрущева пойти на попятный, так как ситуация стала выходить из-под контроля.
Однако первые признаки неповиновения режиму появились еще раньше. Буквально через две недели после доклада Хрущева первая за многие десятилетия демонстрация протеста состоялась в Тбилиси.
Семен Резник: Это та самая демонстрация, в которой вы участвовали?
Валерий Каджая: Участвовал – это громко сказано. Мне тогда еще не было четырнадцати лет. И, как все мальчишки, я радовался, что можно было не пойти в школу. А началось все это пятого марта, в день смерти Сталина.
Дело в том, что на съезде партии присутствовало определенное количество делегатов от Грузии, и очень скоро в Тбилиси стало известно о том, что Хрущев сделал доклад, в котором подверг резкой критике Сталина. И в Грузии началось бурление. Первыми выступили студенты университета. Они собрались в парке у центрального входа в университет и устроили нечто вроде митинга, говорили: мол, не дадим критиковать Сталина, его имя будет дня нас всегда знаменем и тому подобное.
С.Р.: То есть это были просталинские выступления?
В.К.: Да! Это были сугубо просталинские выступления. Но никого не тронули, митинг не разогнали, и это было очень непривычно. На второй день к студентам университета присоединились другие студенты (там находятся рядом педагогический институт, медицинский институт, институт иностранных языков). Узнали об это, конечно, и во втором крупнейшем вузе Грузии – Политехническом институте. И везде пошли митинги.
По городу стали возить тбилисского юродивого, больного по имени Кика. Нашли где-то открытый ЗИМ, посадили в автомобиль Кику, нацепили на него шляпу как у Никиты Сергеевича (а Кика действительно очень походил на Хрущева) и возили его по городу. Кика был страшно доволен и кричал: «Бе Никита вар! Бе Никита вар!» («Я – Никита! Я – Никита!») И все тоже страшно веселились. А мы – ребята, школьники – бегали по улицам и на все это смотрели.
События развивались быстро, так как никого не трогали. Во всяком тоталитарном государстве надо «держать и не пущать», а если люди видят, что власть дает слабину, начинается эскалация неповиновения. И уже 8 марта к студентам присоединились молодые рабочие. Заводы остановились. В общем, весь город вышел на улицы. Я очень хорошо помню, как на площади Ленина проходил большой митинг. Выступали известные поэты, писатели. Кто-то потребовал, чтобы пришел Мжаванадзе – он был тогда первым секретарем компартии Грузии…
С.Р.: …и потом очень много лет возглавлял компартию Грузии.
В.К.: Да, очень долго. Его сместили только в 1972 году, заменив на Шеварднадзе. Так вот, один из митингов тогда, в марте 1956 года, проходил на набережной имени Сталина у большого монумента товарищу Сталину. Там устроили импровизированную сцену. Стоял загримированный под Сталина артист, а рядом с ним – загримированный под Ленина артист. И этот Ленин громко кричал: «Виде бабит Сталин!» («Да здравствует великий Сталин!»). А Сталин в ответ, как настоящий ученик великого учителя, громко кричал: «Виде бабит Ленин!» («Да здравствует великий Ленин!». Потом они обнимались и кричали: «Ваша!» («Ура!»).
Это уже был вечер 9 марта. Кто-то закричал: «Сегодня день рождения товарища Молотова – верного соратника товарища Сталина! Надо послать ему приветственную телеграмму!» И вот вся эта огромная толпа устремилась к Дому связи. Когда мы пришли к Дому связи, оказалось, что там тоже проходит свой митинг. Я залез на дерево, чтобы лучше было видно. И вдруг раздались выстрелы.
Я только помню, что я с этого дерева слетел, будто меня ветром сдуло. И вся эта огромная масса людей с проспекта Руставели, где находился Дом связи, устремилась вниз по улице, ведущей к набережной. И я бежал вниз вместе со всеми. А боковым зрением увидел, что какой-то мужчина упал, и толпа прямо по нему пробежала. Мне сейчас уже 64 года, но когда я вижу много народа, спускающегося в метро, то невольно вспоминаю ту толпу, бегущую к набережной, и мне становится страшно.
С.Р.: А та толпа от выстрелов разбежалась?
В.К.: Да, толпа разбежалась. А наутро я вышел на улицу и увидел, что у вокзала стоят броневики, и у Дома связи тоже. В общем, по всему городу стояли бэтээры. А на стенах домов были листовки от 9 марта 1956 года за подписью начальника тбилисского гарнизона, которые я долго потом хранил. Он писал: «В последние дни в городе Тбилиси имели место со стороны некоторых лиц нарушения общественного порядка, мешающие нормальной работе предприятий и учебных заведений и жизни города Тбилиси. В целях недопущения порядка в городе»…
С.Р.: Наверное, «беспорядка»?
В.К.: Нет! Там было написано «порядка»! «…Приказываю коменданту города Тбилиси подполковнику Макушеву учредить с 24.00 девятого марта 1956 года военное патрулирование. Лиц, нарушающих общественный порядок и мешающих нормальной жизни города, задерживать и направлять в милицию для привлечения к ответственности. Начальник тбилисского гарнизона генерал-майор Гладилин».
Город был пустым. Надо отметить, что это был первый расстрел гражданских демонстраций с февраля 1918 года. Когда большевики разогнали Учредительное собрание, мирная рабочая демонстрация вышла с протестом, и демонстрантов расстреляли из пулеметов. Их расстреливала советская власть. Большевики их расстреливали. Это было в Петрограде.
С.Р.: И следующий случай был уже в Тбилиси.
В.К.: Да, следующий случай – это 9 марта 1956 года в Тбилиси.
С.Р.: Вот как Хрущев возвращался к «ленинским нормам»!
В.К.: (Смеется ) Он от них никогда и не отходил.
С.Р.: Но он говорил, что, вот, мы со сталинским беззаконием покончим и вернемся к ленинским нормам…
В.К.: Ну, систему-то Хрущев не тронул. И стреляла-то система, оставленная Сталиным и не демонтированная Хрущевым.
С.Р.: Демонстрации были просталинские, но разогнали их сталинскими методами.
В.К.: Да, сталинскими методами. И вот как потом рассказывал Хрущев об этом событии делегации итальянских коммунистов. Цитирую:
«В Советском Союзе содержание доклада сразу все поняли правильно. Не поняли только единицы, о чем говорит то, что из партии из-за этого исключили пять-семь человек. В Тбилиси в день годовщины смерти Сталина к его памятнику сначала приходили дети, потом – взрослые люди, а потом уже – тысячные толпы. Нашлись ораторы, выступавшие против партии и правительства. Из Москвы пришло указание об охране зданий ЦК, почты и телеграфа. Коменданту был дан приказ установить порядок в городе, потребовать, чтобы толпа разошлась. (Конечно, ничего этого не было – В.К.). А там уже образовались две группы. Одна направилась к почтамту, где были войска. (Вот с этой группой и был ваш покорный слуга. – В.К.). Толпой ворвались на первый этаж и стали пробиваться на второй этаж, сделав несколько выстрелов в солдат. Один из солдат самовольно дал очередь из автомата – толпа разбежалась. Окруженные броневиками остатки толпы около памятника Сталину (а это почти полкилометра вниз. – В.К.) пытались прорваться, и в результате несколько (НЕСКОЛЬКО! – В.К.) человек было убито».
Раз Хрущев признал, что несколько человек было убито, то нам надо сделать корректировку: если он говорил «несколько человек», то, значит, было убито несколько десятков, а, может быть, и больше. До сегодняшнего дня это неизвестно. Почему скрывают это до сегодняшнего для, я не могу понять. Мне рассказывал Отар Черкези (он был одно время даже председателем Совета министров Грузии, первым секретарем ЦК комсомола, в общем, всегда в высшем руководстве), что погибло, наверно, человек шестьдесят. Но я не уверен, думаю, что полтора-два десятка...
Я хотел бы добавить, что это был бунт одурманенных людей, которые не понимали, что такое Сталин. Молодежь была настолько оболванена пропагандой, что действительно считала Сталина великим грузином – хотя Грузию при Сталине выкосили всю. Только сейчас кое-что меняется, и многие в Грузии поняли, что Сталин не столько великий грузин, сколько великий палач Грузии. Слава Богу, времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, как говорили древние.
С.Р.: Большое спасибо за интересную беседу.
