25 февраля исполнилось 50 лет со дня исторического доклада Никиты Хрущева на XX съезде КПСС, в котором он выступил с разоблачением преступлений Сталина. Эту дату отмечает весь мир. Публикации появились в американской, европейской, российской прессе. «Голос Америки» побеседовал с российским историком, автором ряда фундаментальных работ о сталинизме и политике Сталина, доктором исторических наук Геннадием Костырченко.
Семен Резник:
Геннадий Васильевич, какое значение, по вашему мнению, имело выступление Хрущева на XX съезде партии, когда он от самих коммунистов, от руководства партии, признал, что деятельность Сталина, мягко говоря, содержала много ошибок?
Геннадий Костырченко:
Значение Двадцатого съезда трудно переоценить. Это веховое событие, которое, на мой взгляд, положило конец тоталитарному режиму в нашей стране и открыло новый этап в ее истории.
С.Р.:
Вы даже считаете, что положило конец? Разве во времена Брежнева, да и самого Хрущева режим уже не был тоталитарным?
Г.К.:
Да, я думаю, что он уже не был тоталитарным. Он модифицировался в авторитарный, поскольку после ХХ съезда, после так называемого секретного доклада Хрущева 25 февраля, была значительно интенсифицирована реабилитация, была ликвидирована система ГУЛАГа, репрессированные народы, которые были высланы в военный и послевоенный периоды Сталиным в отдаленные области, были также реабилитированы, и им было позволено возвращаться на прежние места проживания.
С.Р.:
Вы имеете в виду крымских татар, чеченцев?
Г.К.:
И ингушей, и калмыков, и другие народы, которые были огульно обвинены в сотрудничестве с нацистами, в предательстве. И самое главное, система страха, которая давила вся страну, после ХХ съезда хотя и не была полностью разрушена, но в значительной степени преодолена. Начинает развиваться диссидентское движение. Начинаются соответствующие процессы в Восточной Европе. То есть, в империи, построенной Сталиным, развитие приобретает все более и более кризисные черты. Открыв этот ящик Пандоры с преступлениями Сталина, на весь свет распубликовав страшные факты о правлении Сталина, тот же Хрущев уже через несколько месяцев увидел, чем могут обернуться последствия разоблачения этих преступлений. Польша, Венгрия 1956 года – я имею в виду эти события. Не случайно в конце 56 года, в декабре, принимается постановление ЦК «О мерах борьбы с антипартийными и демагогическими элементами».
С.Р.:
То есть, в сущности, делалась попытка открутить назад.
Г.К.:
Да. Но ситуация начала выходить из-под контроля. Хрущев, конечно, был убежденный марксист. Многие помнят его выступления, его искреннюю веру в то, что можно было вернуть партии и стране очищенное, так сказать, ленинское учение, в то, что, избавившись от сталинщины, можно будет, наконец-то, построить то самое прогрессивное коммунистическое общество. Но, как показала история, эта система не подлежала реформированию, модернизации, ее надо было демонтировать полностью. На что, конечно, общество и тот же Хрущев тогда не были способны.
С.Р.:
И это уже произошло при Горбачеве и Ельцине. Но чем объясняется то, что сегодня, в постсоветской России, снова столь велика популярность Сталина?
Г.К.:
Почему это произошло? Упования населения новой России на демократические реформы не оправдались. Верили, что демократия принесет благосостояние, благополучие, ту жизнь, которой живет демократический Запад. Из-за того, что страна погрузилась в экономических хаос, большая часть населения – в нищету, оттого, что в обществе росла преступность, другие антисоциальные проявления, многие увидели спасение в том, что необходим так называемый «порядок». Обратили свои взоры в историю, на те парадигмы, с которыми было связано укрепление этого порядка в обществе, и, разумеется, в первую голову, здесь, на историческом горизонте замаячила фигура «великого вождя», который, во мнении большинства, смог навести порядок в стране. Вот этими упованиями и обусловлено то, что рейтинг Сталина в настоящее время перевалил уже за пятьдесят процентов.
С.Р.:
Даже за пятьдесят?!
Г.К.:
Пятьдесят три процента населения положительно оценивают роль Сталина в истории. О Хрущеве положительно говорят считанные проценты. Сталин сейчас на телеэкранах, в книгах, журналах – это, в общем, герой нашего времени.
С.Р.:
Что же будет, к чему все это ведет?
Г.К.:
Это будет зависеть, я думаю, от той политики, которая будет проводиться в стране, от ее экономического курса. От этого зависит будущее. Без зажиточного народа демократия, я думаю, невозможна.
С.Р.:
Будем надеяться, что эта суперпопулярность Сталина – явление временное, что будут расти, и жизненный уровень, и политическая грамотность народа, так что сталинизм не вернется.
Г.К.:
Я тоже надеюсь на это.
