То, что большие поэты немного (или много) «того», – не новость. Как известно, еще Платон предполагал, что поэты будут изгоняться из идеального государства, чтобы не заражать граждан своим безумием. Более благосклонно к поэтам относится московский психиатр Владимир Козырев, который как-то в телевизионном интервью объяснил, что «психотизм облегчает творческую потенцию». То есть с творческой потенцией (талантом) в хромосомах надо родиться, но с неустойчивой психикой, даже психопатией, легче реализовать эту потенцию на нехоженых путях и неведомых дорожках, в стороне от хоженых-перехоженых и ведомых-переведомых, на которые направляет нормального человека культура.
Умозрения Платона и наблюдения доктора Козырева интересны, но им не хватает научной доказательности. За таковой в наше время принято обращаться к компьютеру, что и было сделано американским ученым, профессором психологии Техасского университета Джеймсом Пеннебейкером.
Профессор Пеннебейкер сформулировал для себя вопрос таким образом: если абсолютно не затрагивать мучительные жизненные обстоятельства и не пытаться анализировать произведения поэтов, можно ли одним лишь компьютерным анализом их словаря установить психическое расстройство и склонность к самоубийству? Из известных американских поэтов прошлого века Джон Берриман покончил с собой, прыгнув с моста, Энн Секстон отравилась выхлопными газами, а Сильвия Платт – кухонным газом. Было ли нечто общее в выборе слов этими очень разными поэтами, что предсказывало такой конец?
Хотя Пеннебейкер и его помощник по эксперименту Шеннон Стирман осторожничают, говоря, что уверенно диагностировать депрессию и склонность к суициду по анализу словаря нельзя, но их результаты подталкивают к ответу, что можно. Причем речь идет не только о том, что в стихах поэтов-самоубийц компьютер обнаруживает несравненно больше слов, ассоциируемых со смертью, чем в стихах у более жизнестойких поэтов (в этом нет ничего неожиданного), но у Берримана, Секстон, Плат местоимение «я» встречается значительно чаще.
Метод Пеннебейкера значительно проще, чем сложный и всесторонний анализ текста, применяемый Доном Фостером, который несколько лет назад разоблачил вашингтонского журналиста Джо Клейна как автора анонимно опубликованного скандального бестселлера «Основные цвета», а позднее доказал, что автором написанной в 1612 году похоронной элегии является Шекспир. Этот метод значительно проще и общедоступнее. Но и цели другие – не установить авторство, а указать на связь между словарем, порой на взгляд безобидным, и серьезным душевным расстройством.
Пеннебейкер и Стирман опубликовали свою работу в журнале «Психосоматическая медицина» [Pennebaker, J. & Stirman, S. Word use in the poetry of suicidal and nonsuicidal poets]. Несмотря на все их предупреждения о том, что их метод недостаточен для медицинской диагностики, они буквально захлебнулись в потоке электронной почты. «Проанализируйте мои стихи!» – писали встревоженные графоманы. «Пропустите через вашу программу письма моего мужа!» И т.п. Чтобы справиться с этим потоком, было придумано простое и практичное решение: компьютерную программу, разработанную Пеннебейкером с коллегой, можно приобрести в интернете за 100 долларов и применять самому.
Среди психосоматических особенностей личности, которые, по мнению профессора Пеннебейкера, отражаются в выборе слов, есть и – если так можно выразиться – способность к выздоравливанию. Выяснилось, что писатели, в чьем индивидуальном словаре чаще встречаются «каузативные» слова, т.е. слова, так или иначе выражающие причинно-следственные связи, – «причина», «потому что», «так как», «оттого что», – а также такие слова, как «знать», «понимать», «соображать», – лучше поправляются после болезни или операции.
Среди других слов, которые не в чести у поэтов, профильтрованных Пеннебейкером, – «коммуникативные» слова: «разговаривать», «рассказать», «послушать».
Возвращаясь к самоубийственно настроенным поэтам… Личное местоимение первого лица они любят только в единственном числе. Во множественном они его не жалуют. «Мы», «нас», «нам» у них встречаются заметно реже, чем у жизнелюбов. Прочтя это, я засомневался. Ведь среди девяти поэтов-самоубийц, чьи стихи просканировал Пеннебейкер, были и двое русских – Маяковский и Есенин. А уж у Маяковского, казалось бы, куда как много «мы». Он ведь еще в раннем манифесте, вместе с другими футуристами, заявил, что стоит «на глыбе слова “мы”». Но с компьютером не поспоришь. Заявлял, стоял на глыбе, а сам все «я» да «я».
В общем, наряду с ежедневным стаканом красного вина, бегом трусцой. отказом от курения и ограничением мясной пищи, следует ограничить себя и в «яканье». Есть побольше овощей и почаще говорить «мы, слушаем, разговариваем, соображаем, понимаем». На это мы и закончим.
