На днях в России закончилась демонстрация десятисерийного телефильма по роману Александра Солженицына «В круге первом». А в марте в московском издательстве «Время» выйдет первый том тридцатитомного полного собрания сочинений Солженицына. «Голос Америки» связался по телефону в Москве с директором издательства «Время» Борисом Пастернаком, чтобы взять интервью о публикуемом собрании сочинений.
Владимир Фрумкин:
Газета «Нью-Йорк таймс» сообщает, что в вашем издательстве в марте выходит первый том тридцатитомного полного собрания сочинений Александра Исаевича Солженицына. Так ли это?
Борис Пастернак:
Да, совершенно верно. Это приятное для нас сообщение, наконец-то, появилось и в западной прессе. В России уже давно об этом говорят. В тот момент, когда мы подписывали договор на этот тридцатитомник, довольно широкая кампания была в связи с этим. Мы были в гостях у Александра Исаевича. Распили бутылку французского шампанского по такому случаю. И как-то широко об этом было оповещено. А вот теперь новость докатилась до Запада.
В.Ф.:
А как же все-таки возник этот грандиозный проект? Кто был инициатором?
Б.П.:
Грандиозный проект возник сам собой, поскольку Александр Исаевич Солженицын – плодовитый писатель. Он написал много произведений. Они все практически изданы в России за исключением кое-чего в последних томах – «Литературная коллекция» и какие-то вещи, которые в журналах публикуются. И у нас, естественно, возникла мысль, что неплохо бы собрать все это в единое целое. Дело в том, что Солженицын издается довольно много в России, но как-то разрозненно. Попытка издания полного собрания сочинений была предпринята самим Солженицыным и Натальей Дмитриевной Солженицыной в Бостоне. Там было двадцать томов. Но с тех пор много чего произошло. И мне кажется, нужно уже делать более полное собрание сочинений. Посчитали, и получилось тридцать томов.
В.Ф.:
Ваше издательство имеет какое-нибудь отношение к другому проекту – еще более шумному, я бы сказал, поскольку он осуществляется на государственном телеканале сегодняшней России? Я имею в виду десятисерийный сериал «В круге первом».
Б.П.:
Нет. Мы не имели к этому никакого отношения. Я об этом проекте слышал, поскольку все в России о нем слышали. А услышал впервые в прошлом году, когда вручали солженицынскую премию за экранизацию «Идиота» Достоевского. Вот тогда было впервые сказано, что Глеб Панфилов работает над экранизацией романа «В круге первом». Сейчас в России интересный период в смысле экранизаций. Наконец, после мексиканских, бразильских мыльно-оперных сериалов пошли собственные сериалы. Видимо, понадобилось какое-то время на раскачку, на поиски финансирования, на стабилизацию интереса к этим вещам. Классика оказалась чрезвычайно ценным ресурсом, и вот подряд вышли «Идиот» Достоевского, «Мастер и Маргарита» того же режиссера, вышел наряду с «В круге первом». «Золотой теленок», скоро выйдет «Доктор Живаго». То есть, интерес к классике сильный. Я слышал про Америку, что там, якобы, с выходом экранизации по популярной книге, продажа книги приостанавливается, поскольку американцам хватает визуального ряда. Не знаю, так ли это там. А Россия – литературо-центричная страна, и у нас выход каждой из этих сериалов-экранизаций подхлестывает интерес к книге. Так, например, книгу «Идиот» сметали с прилавков. А «В круге первом» появился в пяти изданиях. Одно из них – с фотографией Миронова на обложке в роли Нержина. И я думаю, что все пять изданий будут распроданы.
В..Ф.:
В том же номере «Нью-Йорк таймс» приведено высказывание писателя Виктора Ерофеева о том, что сам факт выхода сериала «В круге первом» говорит, что в Кремле, очевидно, нет полного политического единства. И на самом деле – были какие-то другие тенденции: не трогать Сталина! И Путин как-то поднял тост в память о нем 21 декабря. Что произошло? Почему вдруг по гостелеканалу демонстрируют произведение, которое в нелицеприятном свете показывает вождя народов.
Б.П.:
Мысль Ерофеева в том виде, в каком она высказана, я совершенно не разделяю. Ко мне в последние дни обращаются многие корреспонденты западных изданий, задавая примерно в такой же формулировке тот же вопрос: как вы осмеливаетесь в такое время издавать Солженицына и Сахарова? (Между прочим, у нас в мае выходит восьмитомник Сахарова, что для вас, возможно, представляет отдельный интерес. Там не публиковавшиеся четыре тома дневников Андрея Дмитриевича). Так вот, меня спрашивают: как вы осмеливаетесь издавать Солженицына? Предполагается, что власть этого не одобряет. Я не вижу никаких признаков неодобрения нашего проекта со стороны каких-либо властных структур. Более того, я вижу какой-то откровенный, открытый интерес. Насчет того, что в Кремле нет единства, могу сказать, что я другой точки зрения не встречал в Кремле или в структурах, близких к нему. Может быть, Ерофеев знает это лучше меня, но я с тем, о чем он говорит, не сталкивался. Мы эту тему обсуждали не так давно с Натальей Дмитриевной Солженицыной. Ее фраза мне запомнилась и показалась вполне справедливой. Она сказала примерно так: отождествление времен сталинского и нынешнего – это оскорбление памяти людей, погибших тогда. Я понимаю, что есть в обществе ностальгия по Сталину, но это – не у думающих людей, а скорее, как я считаю, у маргиналов, которые пытаются защититься от не всегда приятного настоящего предположением о том, что раньше, мол, было лучше. Это люди, как правило, либо очень пожилые, либо не очень умные.
