«Теряет ли Запад Россию?» Таков заголовок редакционной статьи в газете «Вашингтон таймс», открывающейся словами бывшего экономического советника Путина Андрея Илларионова: «Россия меняется, это уже не демократическая страна. И не свободная».
Как напоминают авторы статьи, более четырех лет прошло с тех пор, как Буш «заглянул в душу Путина» и признал в нем достойного партнера. За минувший срок в России произошел откат как в экономике, так и в политике. Поднимают голову реваншисты, экономические и социальные свободы в опасности, один за другим следуют примирительные жесты в сторону государств-парий, угрожающих стабильности мира.
«Около трети энергетического сектора России ренационализировано, – продолжает газета. – Крупные нефтегазовые проекты достаются любимчикам Кремля. Объявлена война неправительственным организациям, приструнены СМИ. Идет продажа оружия Сирии, Ирану передаются атомные технологии. Россия воспротивилась украинской «оранжевой революции» и впервые провела совместные военные учения с Китаем – крупнейшей автократией Востока.
«Заявления такого храбреца, как Илларионов, могут открыть глаза Западу на то, что происходит в России, но в самой России, которая, по мнению бывшего кремлевского советника, превращается в несвободное корпоративное государство, они вряд ли возымеют большой резонанс. Курс на автократию во внутренней и внешней политике России – это для Запада наихудший сценарий. Если уж сами россияне, приближенные к власти, заключают, что такой курс имеет место, то ситуация и на самом деле безрадостная», – пишет «Вашингтон таймс».
Путин и особенности национального характера. С анализом причин, побудивших прямых и косвенных участников недавнего газового конфликта действовать так, а не иначе, выступил политический обозреватель «Вашингтон пост» Джим Хоугленд. По мнению американского журналиста, в основе этих причин лежат национальные традиции. «Века накопленной культуры, а отнюдь не генетика, заставили лидеров России, Украины, Германии, Франции и остальной Европы отреагировать на бурю вокруг газопровода на этой неделе в лучших и хорошо знакомых традициях своего национального характера», – пишет автор.
«Когда Владимир Путин начал новую «холодную войну» со своим соседом, ненадолго перекрыв подачу природного газа в Украину на Новый год, – говорится далее в статье, – он просто-напросто делал то, что для него естественно: вел себя властно и грубо, диктуя свою волю людям, которых до сих пор считает вассалами России. Подобно прежним царям и комиссарам, Путину легче действовать силой, чем убеждением. Он потрясает российскими запасами природного газа и нефти, как его советские предшественники щеголяли ядерными ракетами».
«Угрюмому ветерану КГБ, – продолжает автор, – не мешало бы обратить внимание на более жизнерадостную, типично латиноамериканскую энергетическую стратегию Уго Чавеса, который со своим умным популизмом превратился в кошмар для Буша. Чавес извлек гораздо большую выгоду, игриво предложив – и доставив – дешевое бытовое топливо дрожащим от холода американцам этой зимой, чем Путин – из своей попытки навязать драконовское повышение цен Украине».
«Национальный характер продолжал проявлять себя по мере продвижения проблемы на Запад, – говорится в статье. – Украинцы, по привычке изображая себя жертвами, реагирующими на хищнические замашки своего более мощного соседа, ответили тем, что откачали свою обычную долю газа, идущего по трубопроводам в Центральную и Западную Европу. Немецкие политики заворчали об угрозе с Востока, которая нависла над их стабильностью, и о необходимости что-то предпринять. Австрийцы выразили свою обеспокоенность, попросив предпринять что-нибудь других. В Брюсселе чиновники Европейского Союза вели непрекращающиеся телефонные разговоры и проводили встречи, подчеркивая, что не станут вставать ни на сторону Киева, ни на сторону Москвы. В Париже газета «Монд» предупредила, что «объявлена первая война XXI века», но быстро опубликовала официальные заверения, что Франция в любом случае не пострадает: она уже заключила отдельные сделки с Норвегией, Алжиром и другими поставщиками с целью защитить французские интересы».
«Путин еще более подмочил свой имидж на Западе, вернувшись к «российским национальным особенностям» как раз в тот момент, когда Россия заняла место председателя «Большой восьмерки». Белый Дом дал согласие на проведение саммита «восьмерки» в России, надеясь, что это поможет российскому руководству освоить искусство управления государством в постсоветское время – иными словами, что Кремлю придется взять на себя ответственность за достижение консенсуса и выработку планов совместно с демократическими партнерами. Однако учиться новому для него оказалось намного труднее, чем можно было ожидать», – пишет влиятельный политический комментатор Джим Хоугленд в газете «Вашингтон пост».
Что общего между Россией и Саудовской Аравией? В 70-е годы репутацию стратегического товара обрело «черное золото» – нефть. С тех пор новые разведки и технологии умножили число производителей, осложнив возможность использования нефти как политического оружия. Увеличение ее источников во многом сократило риски для стран-потребителей, напоминает в редакционной статье под заглавием «Кремль а-ля Сауд» газета «Вашингтон пост».
«Нынешняя конфронтация между Россией и Украиной, – говорится в статье, – показывает, как сильно газовый бизнес напоминает нефтяной рынок 70-х годов. Газ транспортируется большей частью по трубопроводам. И если страна-производитель решает сократить добычу, потребители на другом конце газопровода могут остаться без какого-либо альтернативного источника поставок. Это позволяет бесцеремонным торговцам грубо наседать на покупателей, в частности, по политическим причинам. В России сосредоточено более четверти разведанных мировых ресурсов природного газа, и благодаря новым разведкам эта доля может подняться выше 30%. Хочешь не хочешь, а приходится признать, что Россия – это Саудовская Аравия на газовом рынке. Второй крупнейший игрок – это Иран, что также не очень утешительно».
«Страны-потребители должны серьезно задуматься о том, как ослабить российскую свободу диктовать цены. Это можно сделать либо путем построения трубопроводов для транспортировки газа из самых разных источников, либо – что наиболее перспективно – путем постройки объектов, необходимых для импорта сжиженного газа на танкерах. Высокие объемы мировой торговли сжиженным газом сделают его похожим на нефть – хорошую нефть сегодняшнего дня, а не дурную нефть 70-х годов», – пишет в редакционной статье газета «Вашингтон пост».
Обзор подготовили Владимир Фрумкин и Евгений Аронов.
