С японским акцентом
Ну, вот и дождались! Несколько лет назад вышла и немедленно стала бестселлером книга американского писателя Артура Голдена «Мемуары гейши». Ясно было, что Голливуд не заставит себя ждать с предложением экранизации. Так и произошло. Но вот только с переносом книги на экран возникла большая задержка.
Поначалу поставить картину по этому экзотическому и отчасти сенсационному материалу хотел «сам» Стивен Спилберг. Но, по неизвестным никому причинам, проект в его исполнении все откладывался и откладывался. Стало ясно, что спилберговских «Мемуаров гейши» мы так и не дождемся.
И не дождались. Кто знает, что бы сделал с материалом большой мастер кинематографа Спилберг, но этот вопрос можно теперь задавать только риторически. Ибо фильм «Мемуары гейши» (“Memoirs of a Geisha”) по сценарию Робин Суикорд поставил другой режиссер – Роб Маршалл. Спилберг остался на проекте продюсером, так что можно подозревать, что определенный творческий вклад внес и он.
Но вся ответственность и вся возможная хвала и хула, конечно, достанутся Робу Маршаллу.
Для этого бывшего хореографа, так успешно дебютировавшего в кино мюзиклом «Чикаго», награжденным “Оскаром” как лучший фильм года, второй фильм был не менее важным, чем первый. Сколько раз бывало, что новый талант блеснет один раз и погаснет.
Маршаллу прочили «Оскара» за лучшую режиссеру «Чикаго», но он его тогда не получил, по моему мнению, несправедливо. На данный момент рано предполагать, последуют ли номинации на важные призы. Но с уверенностью могу сказать уже сейчас, что Роб Маршалл вошел в категорию очень уверенных американских режиссеров. Причем в его творчестве явно просматривается какая-то особая энергия, наверное связанная с его первой профессией - танцем.
Я не хочу приравнивать талант Маршалла гению другого танцовщика и хореографа Боба Фосси, витализировавшего американский экран своими фильмами «Милая Чарити» и, особенно, «Кабаре». Но есть некий дух движения, который роднит двух художников.
Интересно, что в «Мемуарах гейши» Роб Маршалл, не забывая о динамике кадра, довольно умело сочетает необходимое для искусства движущихся картин движение со сдержанностью, которой требует ритуально медленный характер японской культуры. В частности, культуры института гейш – этого чисто японского явления, о котором существует много легенд и не меньше заблуждений.
Картина «Мемуары гейши» несет определенную информативную и в чем-то просветительскую нагрузку, но это не может быть целью и движителем произведения искусства. А фильм таковым безусловно является. История, рассказанная в фильме, в общих чертах повторяет первоисточник, но я убежден, что всякое сравнение фильма с романом является неплодотворным. Конечно, литература, рассказывание историй, лежит и в основе кино, но фильм – искусство визуальное. Он может и должен быть в основном понятен и без слов.
В этом смысле «Мемуары гейши» являются неплохим примером. Три самые важные роли японских гейш исполняют актрисы китайского происхождения: главную роль гейши Сайюри играет Чжан Зийи, ее соперницы Хацумото – Ли Гонг и наставницы Сайюри Мамехи – Мишель Йео. За исключением Йео, для которой английский – второй родной язык, Ли и Чжан говорят на несовершенном английском с предположительно японским акцентом. То, что они говорят, не всегда понятно (как и в случае других актеров из Китая, Кореи и Японии), но происходящее на экране не оставляет сомнений в содержании эмоций, чувств и переживаний.
Это не значит, что Маршалл злоупотребляет хореографией движения актеров в ущерб нарративности, хотя она и весьма отточенная. Он дает волю себе – хореографу – только один раз, в сцене, когда Сайюри исполняет трагический танец, выражающий драму ее существования. Драму девочки, проданной в гламуризированное рабство мира гейш, призванных ублажать (отнюдь не эротически) сильных мира того – мужчин.
По сюжету Сайюри с детства влюблена в обаятельного мужчину, которого мы знаем только по должности Председатель (Кен Ватанабе). Его профессиональная деятельность важна постольку-поскольку. Сайюри беззаветно предана ему в своей душе и проносит это чувство через годы и потрясения, разрушившие традиционный японский уклад.
Чтобы рассказать историю в соответствии с романом, авторы ближе к концу фильма располагают эпизоды американской оккупации Японии. Мне не показалось, что Маршалл разыграл смену стилей картины достаточно тонко. «Американская» часть выглядит уж слишком традиционно голливудской, и визуально, и драматически.
У меня такое чувство, что режиссер настолько вошел в условный мир довоенной Японии, что ему было не слишком интересно послевоенное «послесловие».
Голливудский поцелуй в диафрагму на фоне цветущей сакуры не очень тронутых прошедшими по сюжету годами Сайюри и Председателя, конечно, не может не тронуть. Но, признаюсь, картина в целом для меня была скорее интеллектуальным упражнением, чем простым переживанием.
Возможно, интеллектуальные упражнения больше соответствуют профессии кинообозревателя, но иногда очень хочется просто, по-человечески забыться в темном зале и попереживать вместе с героями.
«Мемуары гейши» меня обогатили знанием, порадовали своей кинематографичностью, но не взволновали. Но это, возможно, только моя проблема.
