Стремление к идеалу, к гармонии есть стремление к красоте, а если художник служит красоте, то он в первую очередь служит людям. Таково творческое кредо Евы Зейсел, которую по праву считают первой женщиной-дизайнером США. По самым скромным подсчетам, на протяжении своей жизни она создала более 100 тысяч образцов изделий из фарфора, керамики, стекла, дерева и метала. Их можно видеть в самых разных уголках мира, они практичные, удобные, недорогие. В работах Евы Зейсел полностью отсутствует суровый функционализм, они естественны, элегантны и даже игривы. В США эксклюзивное право на их продажу принадлежит популярной сети магазинов «Crate&Barrel».
Экспозиция отображает разные этапы жизненного пути талантливого мастера. В трех залах размещены не только изделия, созданные ей на заводах Венгрии, Германии, Италии и США, но и уникальные чайные сервизы, выполненные Евой в 30-х годах прошлого века, совместно с советскими художниками. Дело в том, что она жила в СССР и работала на ленинградском фарфоровом заводе им. Ломоносова, участвовала в создании советского агитационного фарфора. Многое из того, что создавалось в России, американский дизайнер и по сей день хранит в своей загородной рабочей студии в Нью-Сити, штат Нью-Йорк. Там и состоялась наша встреча.
Несмотря на преклонный возраст (99 лет), Ева активна и деятельна. Она по-прежнему проводит в своей рабочей студии по семь дней в неделю, носит только белую одежду и отдает предпочтение черному кофе. Она не забыла русский язык и свободно владеет им.
Я спросила Еву, с кем ей довелось работать на Ломоносовском фарфоровом заводе. «Там было много художников, – сказала она. – В памяти запала Наталия Данько, она делала изумительные фигуры, а я выполняла эскизы. Был также еще один очень талантливый человек по фамилии Чехонин… Тогда многие делали очень красивые изделия».
Ева Зейсел (девичья фамилия Штриккер) родом из Венгрии. Она росла в Вене, поступила в Академию художеств Будапешта, но позже предпочла гончарное дело. Она одна из первых изготовила опытные образцы керамики для фабрик Венгрии и Германии. Мастерство повышала в Париже и Берлине, там и встретила известного физика Александра Вейсберга, который эмигрировал в 1931 году в СССР для работы в украинском физико-техническом институте.
«Когда я жила в Берлине, – вспоминает художница, – я впервые увидела русские детские книги. Они были так красочно оформлены, что мне захотелось поближе узнать страну, где их создают. Поэтому, когда мой друг получил приглашение работать в СССР, я решила сопровождать его. Так я попала в Харьков».
Ева и не предполагала, что ее короткое путешествие в страну Советов может затянуться более чем на пять лет…
«Когда я приехала, я первым делом купила себе словарь и начала сама учить всякие слова. Ну, а потом стала говорить с людьми, и стало легче», – говорит она. Знание языка помогло ей найти работу на фарфорово-стекольном предприятии Украины. Ева щедро делилась своими знаниями и с русскими коллегами в лаборатории художника Николая Суетина в Ленинграде, на Дмитриевском предприятии в Вербинках, в Подмосковье. По ее эскизам выпускался широкий ассортимент чайных, кофейных сервизов, столовых наборов для советских детских садов и ресторанов. В 29-летнем возрасте Ева стала художественным руководителем российской керамической и стеклянной промышленности.
Ровно через год – в 1936 году – ее арестовали и предъявили обвинение в организации, готовившей убийство Сталина.
«Очень многие люди попали тогда в тюрьму, – вспоминает Ева. – Сперва был арестован мой коллега, мы работали вместе на заводе. Мне кажется, что на допросе он упомянул мое имя, чтобы как-то выгородить себя, потому меня и забрали. А так – я вообще не думала о Сталине. Для меня это просто была просто фамилия – Сталин, у меня не было никакого отношения к этой фамилии. Сталин был наверху, а я была внизу…».
Более полутора лет провела она в одиночной камере, в знак протеста голодала, резала себе вены, отрицала вину. За нее хлопотали мать, зарубежные друзья и коллеги. Наконец как «нежелательному иностранцу» ей предложили покинуть страну. Ее друга, австрийского коммуниста Александра Вайсберга, после трехлетнего пребывания в тюрьмах Москвы, Киева и Ленинграда, в соответствии с одной из статей пакта Молотова-Риббентропа передали в руки гестапо.
«Я скажу вам то, что я никогда никому раньше не говорила. Важные люди из НКВД, которые меня допрашивали до моего освобождения, сказали, что им нужна информация об австрийских социал-демократах и что я должна постоянно снабжать их новостями, то есть передавать из Вены», – рассказывает Ева.
Работать на НКВД она не стала, буквально накануне немецкой оккупации покинула Вену и навсегда эмигрировала в США.
Кстати, в основе всемирно известного романа Артура Кестлера «Слепящая тьма» был положен рассказ Евы о ее жизни в советских застенках.
«Она обладает изумительным даром – создавая красивые изделия, делать людей счастливыми, – подключается к беседе дочь дизайнера Джин Ричардсон. – Четыре года назад она вновь посетила Россию, завод Ломоносова в Санкт-Петербурге, где работала 70 лет тому назад, и сделала эскизы для нового чайного сервиза, совершенно изумительной красоты. Знаете, мама работала вместе с русским мастером Георгием Богдовичем, он целое лето гостил у нас и готовил образцы для санкт-петербургского завода».
Ева всегда старается вспоминать только хорошее и доброе: «Знаете, я не держу зла, несмотря на то, что произошло со мной в России. Русский народ остался в моем сознании, в моем сердце как очень милый, хороший и талантливый народ. Очень интересный народ».
«Ева, а можно узнать, в чем секрет вашего творческого долголетия?» – спросила я. И получила ответ: «Думаю, чтобы оставаться молодым, надо работать, работать и работать, Это и есть мой секрет. Я вообще человек щедрой натуры, могу с любым поделиться своим секретом».
