Под эгидой Фонда Карнеги «За международный мир» в Вашингтоне состоялась международная конференция «60 лет спустя», посвященная вопросам нераспространения ядерного оружия. На конференцию съехалось около шестисот видных специалистов по нераспространению и государственных деятелей из многих стран мира, в том числе, и из России.
На юбилейной конференции выступали видные ученые и деятели в области нераспространения, в том числе Генеральный директор международного Агентства по атомной энергии, лауреат Нобелевской премии Мира 2005 года Мохамед Эль Барадей, посол Египта в Соединенных Штатах Набил Фахми, бывший министр обороны Соединенных Штатов Уильям Перри, министр энергетики Соединенных Штатов Сэмюэл Бодман и директор федерального Агентства Российской Федерации по атомной энергии Александр Румянцев.
Специальная секция была посвящена будущему проверки выполнения положений договоров о нераспространении. Одним из докладчиков был член Российской Академии наук, старший научный сотрудник московского Центра Карнеги, доктор исторических наук Алексей Арбатов. В эксклюзивном интервью «Голосу Америки» он рассказал об истории сотрудничества между Россией и Соединенными Штатами в области нераспространения и высказал свое мнение о дальнейшем сотрудничестве:
«40 лет истории практического ограничения вооружений, прежде всего, стратегических, провели нас очень длинным путем. От простых, примитивных и символических соглашений, каким был, например, договор ОСВ-1 в 1972 году – договор занимал всего полторы страницы и три страницы протокола к нему – мы прошли долгий путь к таким огромным соглашениям как СНВ-1, иначе называемым СТАРТ-1, и СТАРТ-2, которые занимали сто страниц договора и пятьсот страниц документов, к огромной системе проверки, уведомлений, инспекций, инспекций на местах, показа новой техники, уведомления о системах вооружений, открытия всей телеметрической информации при испытании баллистических ракет, и так далее. Если бы в 1972 году кто-то в США или в Советском Союзе предположил, что такая транспарентность будет достигнута, такого человека, в лучшем случае, посчитали бы сумасшедшим, а в худшем случае, сочли бы изменником и предателем родины и привлекли бы к судебной ответственности».
«К сожалению, - продолжал Арбатов. - в соответствии с гегелевской диалектикой, мы полностью пришли к тому, с чего начали. Договор, подписанный в Москве в 2002 году, который называется «Договор о стратегических потенциалах», опять занимает всего одну страницу, там только две цифры, и к нему вообще нет никаких протоколов. Это соответствует диалектике. Но соответствует ли это нашим национальным интересам, интересам России и Соединенных Штатов? Некоторые говорят, что снова иметь такие сложные договоры и сложные системы проверки – это дело наследия «холодной войны», дело прошлого, и что нам пора от этого отказаться. Но если это дело прошлого, то почему существуют тысячи боеголовок, которые мы до сих пор нацеливаем друг на друга, и часть из которых стоит на тонком спуске – причем, они не считаются наследием холодной войны – от которых, в первую очередь, пора отказаться – мне такая логика кажется совершенно извращенной. В этой связи, пока наши политические руководства – и США и России – не поняли, что нам нужно идти дальше по пути новых соглашений, нового типа ограничения вооружений, которые не будут просто сокращать уровни стратегического противостояния, но, в конечном итоге, упразднят взаимное ядерное сдерживание, основанное на способности уничтожить друг друга, как основу наших стратегических взаимоотношений, и сформируют новую основу, основу партнерства и взаимодействия; до тех пор, пока политические руководители в Вашингтоне и Москве этого не поймут, нам надо сохранить, по возможности, то, что есть. Система проверки, контроля, инспекций и уведомлений, которая содержится в Договоре СНВ-1, прекратит свое существование в 2009 году, когда истечет срок действия этого договора. Нам необходимо продлить те части договора, которые имеют отношение к транспарентности и проверке правильности представляемых данных, причем, продлить на безвременной основе как Договор о нераспространении, возможно с каким-то пересмотром, когда какие-то устаревшие положения можно снять, а какие-то новые добавить. Это нам даст предсказуемость о взаимном доверии, полную информацию о том, что творится в стратегических силах той и другой стороны, и избавит нас от растущего сейчас страха подозрительности и недоверия в отношении друг друга до тех пор, пока политическое руководство России и США не предпримут новый прорыв с целью перейти на новую систему стратегических взаимоотношений, нежели взаимного и гарантированного уничтожения».
Соединенные Штаты, европейские страны и мировое сообщество выражают глубокую озабоченность ядерными амбициями Ирана. Эта озабоченность была выражена в сентябрьском докладе Международного Агентства по атомной энергии. Россия поставляет Ирану ядерное топливо и технологию для строительства первой атомной электростанции в Бушере. Ядерные амбиции Ирана и его агрессивность были недавно высказаны новым иранским президентом, который сказал, что «Израиль и даже Соединенные Штаты должны быть снесены с лица земли». Как Россия может гарантировать, что Иран использует российскую ядерную помощь исключительно в мирных целях?
«Недавние заявления нового президента Ирана являются безответственными, недопустимыми и заслуживают всемирного осуждения, - считает Алексей Арбатов. - Практически, все мировое сообщество, включая Россию, их осудило. Но не в словах дело, а в делах, и делами следует заниматься. А именно, Иран хочет иметь ядерную энергетику, и он имеет на это право как государство, член Договора о нераспространении. Но ему не обязательно иметь обогащение урана и переработку отработанного топлива для выделения плутония. И то, и другое – это прямые пути для создания ядерного оружия. На этой почве Россия, США и Европа должны выработать совместную позицию и обращаться к Ирану с пакетом предложений, которые, с одной стороны, были бы для Ирана не унизительными и позволяли ему иметь ядерные станции, но, с другой стороны, исключали бы возможность для Ирана использовать ядерные материалы и технологию для создания ядерного оружия. Что касается заявлений иранского президента, повторяю: эти заявления безответственны, должны быть осуждены, и если они будут повторяться вновь и вновь, надо будет рассматривать эти заявления в Совете безопасности ООН и применять санкции. Но даже если бы их не было, надо все равно заниматься материальной частью, а не только обращать внимание на слова».
