Сорок пять лет назад вышла первым изданием книга британского зоолога Десмонда Морриса «Голая обезьяна», с тех пор не раз переизданная. В моем семинаре, посвященном животным в мировой литературе, я прошу студентов прочитать «Голую обезьяну» на первой неделе. Прежде чем перейти к Муму, Холстомеру, Шарикову, свифтовским гуигнгнмам и псевдотаракану Кафки, мы обсуждаем самое забавное животное на свете – Homo sapiens, или – по определению Десмонда Морриса – голую, т. е. не покрытую шерстью, обезьяну.
Между прочим, как раз сейчас в лондонском зоопарке имеет место вдохновленное Моррисом событие: в открытом вольере публика может разглядывать четыре пары голых обезьян. Они ищутся у друг друга в волосах, играют в мяч, кувыркаются или просто валяются на солнышке.
Одновременно с этим аттракционом вышла в свет и новая книга Десмонда Морриса. Она называется «Голая женщина» [Desmond Morris The Naked Woman, St. Martin’s Press]. Вновь, как и в «Голой обезьяне», Моррис предлагает обсудить человека в чисто зоологической перспективе, но на этот раз его задача ýже. Книга рассматривает только один из полов и только с точки зрения его телесной конструкции. Главы книги последовательно обсуждают «всю тебя от гребенок до ног», если воспользоваться словами поэта. Убежденный дарвинист, Моррис пытается объяснить женское телостроение с точки зрения теории эволюции.
Начинает он, как я уже сказал, сверху. Обезьяна-то голая, но зато наверху у нее волос куда больше, чем у любого другого примата. Правда, некоторые самцы Homo sapiens, как, например, В. И. Ленин или сам Десмонд Моррис, в этом смысле подкачали, но самки демонстрируют волосяной покров на зависть всей остальной фауне. В чем же эволюционный смысл этой шевелюры, помимо обеспечения парикмахеров и стилистов заработком?
Моррис вспоминает известные слова Дарвина: «Всякий раз, когда я вижу перья в хвосте у павлина, мне становится не по себе». Это было сказано в период работы над «Происхождением видов». Роскошные павлиньи перья беспокоили Дарвина своей бесполезностью с точки зрения борьбы за существование. Наконец, Дарвина осенило, и он расширил свою теорию теорией полового отбора: радужные перья вовсе не «просто так» – они помогают самцу привлечь самку. У кого они ярче и пышнее, тот имеет больше шансов обеспечить выживание своих генов в будущих поколениях.
Так и с женскими волосами. Недаром говорится в русской поговорке «Расти коса до пят – женихи торопят». Длинные пышные волосы сигнализируют здоровье, молодость, родовоспроизводительный потенциал.
В главе, посвященной губам, Моррис сообщает нам, что женские губы еще более уникальны, чем волосы. Из всех приматов только у людей губы вывернуты наружу, причем у большинства мужчин это проходит с повзрослением, губы становятся тоньше и втягиваются внутрь, делая мужчину более похожим на остальных обезьян, тогда как у большинства женщин пухлость губ сохраняется в течение всего периода, пока женщина способна рожать детей. Губы биологически сигнализируют сексуальность. и обычай выделять эту часть лица путем подкрашивания или искусственного увеличения известен всем культурам всех времен. Небрезгливый Моррис сообщает нам, что в Древней Греции губная помада изготовлялась на базе человеческой слюны, овечьего пота и крокодильего навоза. В наше время увеличение губ путем введения синтетических материалов или собственного подкожного жира – обычная косметическая операция.
В связи с губами Моррис обсуждает и более общую проблему неотении (так биологи называют сохранение младенческих черт во взрослом возрасте). У женщин больше неотенических характеристик, чем у мужчин. В первую очередь это относится к жировым отложениям. Пухлость нормальна для здоровых младенцев обоего пола – младенческий жирок необходим им для нормального роста. А вот среди взрослых женское тело содержит в пропорции по отношению к общему весу вдвое больше жира, чем мужское. Более высокие, чем у мужчин, женские голоса ближе по тону к детским. У женщин более мягкие, как у детей, черты лица. Все эти неотенические, как бы детские, характеристики, по мнению Морриса, развились в процессе эволюции. Их цель – вызвать у мужчины покровительственный инстинкт, желание защитить.
У меня нет возможности пересказывать вам книгу Десмонда Морриса глава за главой. Скажу только, что тон автора становится гневным в главе, посвященной женским гениталиям, когда он пишет о том, что в наше время сто миллионов женщин в Африке, Индии и на Ближнем Востоке все еще подвергаются варварским, уродующим их тело и опасным для здоровья операциям, цель которых якобы обеспечить супружескую верность.
Я ничуть не сомневаюсь, что новая книга Десмонда Морриса будет атакована теми, кто настаивает не только на экономическом и политическом равноправии женщин и мужчин, но и на том, будто бы между полами нет существенной биологической разницы. Моррис, вооруженный новейшими данными биологии и психологии, доказывает древнейшую истину: женщины и мужчины отличаются друг от друга, и у женщин ровно столько же преимуществ перед противоположным полом, сколько и у мужчин. Главное, что отличает Homo sapiens от других приматов, – это способность к членораздельной речи, и женщины по природе своей лучше владеют речью, чем мужчины. Женщины более способны управляться с несколькими делами одновременно. Руки женщин ловчее, чем руки мужчин.
Когда кто-то возразил Моррису на это последнее утверждение: «Почему же тогда все великие пианисты мужчины?», Моррис ответил: «Сделайте клавиши поуже, чтобы клавиатура была покороче, и тогда посмотрим».
