Ровно 30 лет назад в столице Финляндии, городе Хельсинки, был подписан Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Документы, легшие в основу Заключительного акта по безопасности и сотрудничеству в Европе, были разделены на три части. Первая – наиболее существенная для тогдашнего СССР – закрепляла границы, образовавшиеся после Второй мировой войны. Другая часть касалась международного сотрудничества в экономической сфере. А третья, вызывавшая наибольшую настороженность со стороны советского руководства, касалась соблюдения прав человека. Известно даже, что Леонид Брежнев обещал своим соратникам в политбюро, что Советский Союз ни в коем случае не будет полностью выполнять договоренностей в гуманитарной области. В свою очередь, советские диссиденты создали по всей стране группы по контролю над выполнением подписанных в столице Финляндии соглашений. Многим из активистов «хельсинских групп» это стоило свободы, а некоторым даже жизни.
Как сегодня оценивают подписанный 30 лет назад Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе российские правозащитники и политики демократической направленности? Вот что говорит член федерального политсовета Союза правых сил, профессор политологии Московского государственного университета, президент фонда «Русское либеральное наследие» Алексей Кара-Мурза:
«Как это ни странно, прошло 30 лет, но я неплохо помню тот период, и мне сразу показалось, что вот такая разгерметизация Советского Союза – пусть это проходило еще под брежневской эгидой, и КПСС была монопольной – я чувствовал, что интернационализация общественной жизни, вот эта общая демократизация атмосферы в Европе – она обязательно скажется и на российской внутренней политике. В этом смысле, конечно, и Хельсинкский акт, он тоже является вехой на пути к демократизации России. Коммунизм не сумел долго существовать после этого. Поэтому и сейчас интернационализация общественной жизни, развитие международных связей, демократического мирового движения, где мы будем искренни, где мы будем друг друга поддерживать, не будем подталкивать друг друга под руку, но в принципиальных вещах пойдем вместе, мне кажется – крайне, крайне важны».
Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов довольно сдержанно отвечает на вопрос, какое значение сегодня имеет хельсинский Акт по безопасности и сотрудничеству в Европе:
«Сейчас, я думаю, никакого. Он уже свое отработал, и есть другие акты, более современные, более четко прописывающие всю ситуацию и, главное – более внятно прочитанные. Тогда заключение Хельсинкских соглашений было колоссальным прорывом, потому что руководители партии и правительства, честно говоря, не знали, на что они подписались. Эта «корзина» с правами человека, она была для них неподъемна, непосильна и необъятна в отношении смысла ее. Но они дали возможность через это усилить позиции правозащитного движения, которое в значительной степени и расшатало всю эту самую коммунячую систему».
Не стоит ли, в таком случае, дополнить или усовершенствовать этот документ, с тем, чтобы он обрел более современное звучание?
«Да нет. Я думаю, что мы уже подписали Конвенцию, мы подписали целый ряд других соглашений. Мы уже значительно более ответственны за права человека, чем в соответствии с Хельсинкскими соглашениями. Другой разговор, что мы не выполняем этих обязательств – этого я не говорил. Мы их не выполняем, в большинстве своем. Более того, мы пытаемся сделать «морду лица» такую, чтобы видно было: вообще-то мы все понимаем, но, как бы сказать… но идем своим путем. Никакого «своего пути» в этом смысле нет. Либо ты выполняешь обязательства по соблюдения прав человека, либо ты их не выполняешь. Никаких особых специфических путей, ни у России, ни у кого другого нет. Другой разговор – что можно выполнять не в полном объеме. Но это надо признавать. Как признали это китайцы, да? Они говорят: политические свободы – нет. Социальные, экономические свободы – сколько хотите. Это позиция. Понимаете, надоело жить с непонятным правительством, у которого нету позиции. А, в принципе, с позициями можно и спорить – я нисколько не удивился бы своей собственной позиции, что я с этим спорю, ругаюсь… Я не говорю, что я стал бы это поддерживать, но мне было бы понятно, с чем я спорю. У меня складываются руки, я не понимаю, с кем я имею дело. Вот эта отвратительная агрессивная аморфность, которой обладает нынешняя власть, она связывает тебя по рукам и по ногам – ничего для этого, вроде бы, не делая. Она обессмысливает твою активность, создавая альтернативные, клоновские организации… Это огромное количество клонов. Это власть, которая постоянно создает иллюзию гражданского общества, иллюзию гражданской жизни, иллюзию гражданских организаций. И начинаешь чувствовать себя заблудившимся… Как сказано у товарища Маяковского: «Устанешь разгребаться и огрызаться, многие без вас отбились от рук. Очень много разных мерзавцев ходит по нашей земле и вокруг».
Через 10 лет после подписания Заключительного акта по безопасности и сотрудничеству в Европе, Советский Союз возглавил Михаил Горбачев, и вскоре борьба за соблюдение гражданских прав и свобод в коммунистическом мире приобрела неуправляемый со стороны властей характер. В конечном итоге перестал существовать сам СССР, и вместо него к «хельсинкскому процессу» подключились 15 независимых государств.
В середине 90 годов была создана Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, с которой у России в последнее время вновь наблюдаются расхождения в подходах по поводу соблюдения прав человека. А значит, подписанные 30 лет назад документы до сих пор не утратили своей актуальности.
