Официальное число погибших в Андижане составляет сто семьдесят четыре человека. Однако появляются свидетельства – в частности, от правозащитных организаций, от иностранных СМИ – что их значительно больше. «Голос Америки» обратился с просьбой прокомментировать эти сведения к бывшему финансовому советнику семьи президента Каримова, стажеру в Институте Гарримана в Колумбийском университете Фархаду Инагамбаеву.
Фархад Инагамбаев:
Вы знаете, сейчас, к сожалению, Узбекистан находится в информационной блокаде, и официальный Ташкент, как бы, объявил информационную войну всему миру. Уже не только западным СМИ, но и также средствам массовой информации стран СНГ. Вчера появилось сообщение в некоторых средствах массовой информации, в частности – на «Радио Свобода»… Они провели небольшое расследование и обнаружили, с помощью одного из жителей одного из районов Андижана… Нашли массовые захоронения. И были также свидетельства о том, что тринадцатого-четырнадцатого мая свидетели, то есть, жители Андижана, видели около восемнадцати самолетов в течение вот этих двух дней, груженые трупами, которые вывозили за пределы Андижана с целью секретного захоронения. Так вот, люди, которые помогали этому, как бы, независимому расследованию журналистов… Одного из этих людей убили. Это подтверждается информацией «Радио Свобода». То есть, это уже говорит о том, что вся вот эта ложная информация, которая звучит из уст правительства Узбекистана о ста семидесяти четырех жертвах, это все ложь, которую продолжает правительство Узбекистана рассказывать всему миру, включая и народ Узбекистана. Идет массовая пропаганда. Идеологическая пропаганда. Информационная война – как хотите, можете назвать, но я думаю, что уже весь мир, а также и население Узбекистана убеждены, что Каримов отдал приказ расстрелять мирное население.
Наджия Бадочкова:
Некоторые эксперты в Вашингтоне полагают, что изоляция режима Каримова ничего не даст. Более того – может привести к еще более трагическим последствиям. Что в результате очередных беспорядков к власти могут придти экстремисты-исламисты. Так ли это? И насколько все-таки опасна угроза экстремизма и исламизма в Узбекистане?
Ф.И.:
Вся вот эта риторика по поводу угрозы экстремизма исламского, радикализма в Узбекистане настолько раздута, что… Во-первых, уже время той риторики, той карты, которую Ислам Каримов удачно разыгрывал, прикрываясь, как он это называл, борьбой с терроризмом, с радикализмом, это время уже прошло. Сейчас все мировое сообщество убеждено в том, что это было настолько сильно раздуто режимом Каримова, что вылилось в массовое недовольство населения. Все вот эти вопросы, то есть, все недовольство населения, которое Каримов называет радикализмом, оно, в основном, мотивировано социально-экономическими вопросами. И было бы ошибочно представлять, что Каримов является единственным гарантом стабильности в Узбекистане, что он сдерживает вот эту угрозу. Во-первых, Узбекистан – это ни в коем случае не Афганистан, не Пакистан… Узбекистан – это светское государство, и я думаю, что двадцать четыре миллиона жителей Узбекистана – кого бы вы ни спросили – население Узбекистана само не видит никакой угрозы исламского радикализма. Да, я согласен: возможно, есть какие-то элементы, какие-то индивидуальные случаи, когда вот этим недовольством населения могли бы как-то воспользоваться какие-то индивидуальные элементы, но сказать, что это обстоит как-то обширно и массово – это ошибочно. И главная угроза Узбекистану – это не исламский фундаментализм, а режим Ислама Каримова.
Н.Б.:
И все-таки, в этой ситуации, как вы думаете, что может помочь Узбекистану? Раздаются разные голоса. И с разных сторон кто-то говорит – полная изоляция, кто-то говорит – наоборот, надо что-то поддержать и помочь. Как вы думаете, на ваш взгляд?
Ф.И.:
Во-первых, должна быть принята определенная программа по отношению к Узбекистану многими западными правительствами, а также международными организациями, в том числе – ООН, ОБСЕ. Эта программа должна включать, в первую очередь, приостановку любой финансовой помощи правительству Узбекистана, в особенности – военным, а также правоохранительным структурам Узбекистана. А во-вторых, эта программа должна включать финансирование и поддержку демократической оппозиции. Кто бы, что бы ни говорил, что в Узбекистане, возможно, демократическая оппозиция не так сильна, не так эффективна, но пора принимать решительные меры. Раз она неэффективна, значит что-то нужно делать, чтобы она стала эффективной. И я думаю, что в этом случае поддержка западных – не только правительств, но и неправительственных организаций и фондов, она была бы очень кстати. И, в последнюю очередь, я бы сказал, что обязательно Евросоюз, Еврокомиссия, а также ОБСЕ и Организация объединенных наций должны принять какие-то превентивные, точечные меры по введению определенных санкций по отношению к Узбекистану. Это могут быть санкции, подобные тем, которые применены к правительству Беларуси. То есть – ограничить поездки или выезд в Европу членов правительства, включая президента. И вообще – в страны западной демократии. Какие-то экономические санкции. Индивидуальные экономические санкции. То есть – заморозить, приостановить активы, в том числе – денежные, которые находятся за пределами Узбекистана, которые принадлежат, либо предположительно принадлежат, каким-либо членам правительства Узбекистана.
Н.Б.:
Фархад, исходя из того, что вы сказали, не означает ли это, что, в принципе, это изоляция страны?
Ф.И.:
Это не изоляция страны. Это изоляция правительства.
Н.Б.:
Не будет ли так, что, например, вы изолируете правительство, а оно, в принципе, в силе – в силе и президент, он, практически, приостановит финансовую помощь демократическому строительству. Он сможет просто приостановить все это. То есть, ответной мерой правительства может быть и такое тоже. Какой-то баланс можно найти или нет?
Ф.И.:
Я с вами согласен. Но, понимаете, мы живем в XXI веке, и я уверен – найдутся какие-то рычаги давления, применения этого давления по отношению к президенту Каримову, чтобы предотвратить, как вы сказали, какие-то радикальные меры с его стороны. И, как я уже сказал, это поддержка, которая должна включать в себя и поддержку демократической оппозиции, и внутри страны, и за пределами. То есть, многие лидеры узбекской оппозиции находятся либо в Европе, либо в Соединенных Штатах. И я думаю, что первые какие-то шаги должны быть предприняты через вот эти оппозиционные, демократические силы.
