Голландцы сказали проекту европейской Конституции референдуме еще более громкое «нет», чем французы. Премьер-министр Нидерландов, как и президент Франции, принял эту весть стоически, заявив, что процесс ратификации должен продолжаться. Но многие считают, что хорошая мина при плохой игре лишь оттянет признание реальности, а именно – что ситуация в Европе изменилась. Вот как сформулировал реакцию соотечественников редактор нидерландской газеты «Альгемеен дагблад» Йорис ван Поппель:
«Причина, по которой люди отвергли конституцию, заключена в чувстве потерянности. Голландцам нравился Евросоюз, когда в нем было шесть членов, и голос каждого имел вес. Сейчас в альянсе 25 стран, и возможности Нидерландов влиять на общие решения упали почти до нуля. По крайней мере, люди так ощущают. Их не спросили, когда кардинально меняли правила ЕС. Их не спросили, как им живется с евро вместо национальной валюты, как они относятся к расширению союза. А когда спросили, они громко ответили – нет!».
Исход референдума во Франции, по мнению главы вашингтонского бюро парижской газеты «Фигаро» Филипа Жели, объясняется совокупностью причин: «Тут сошлось многое. Люди сказали «нет» правительству и людям, стоящим у власти последние десять лет. «Нет» – шаткой экономике и неуверенности в будущем. Безработица во Франции не опускается ниже десяти процентов, а среди молодежи до 25 лет эта цифра составляет 22 процента».
Французскому коллеге вторит вашингтонский корреспондент британского журнала «Экономист» Джон Пит: «Целый ряд европейских правительств стал глубоко непопулярен, главным образом из-за потери занятости. Взгляните на Германию – если социал-демократов там сменят демохристиане, а шансы на это велики, поддержка единой Европе сойдет на нет».
Заведующий вашингтонским бюро германской «Франкфуртер альгемайне цайтунг», помимо экономических причин, усматривает в реакции французов и голландцев психологические мотивы.
«Все эти страны переживают своего рода кризис национальной идентичности, - говорит журналист. - Люди задаются вопросом: кто мы? Почему наши национальные проблемы решают никем не избранные невидимки в Брюсселе? В людях поселяется подспудная тревога. Если откроют границы, и к нам хлынет в поисках лучшей доли поток жителей более бедных стран, что станет с нами - с нашим языком, нашей культурой? Голландцы боятся, что перестанут существовать как нация. Французы боятся, что им урежут социальные блага. Тревоги снедают немцев, у которых есть печальный опыт интеграции Восточной Германии».
Политические аналитики европейских структур, такие как Джон Палмер из брюссельского Центра европейской политики, относят провал референдумов на этой неделе на счет плохой разъяснительной работы о преимуществах ЕС: «Наши государства-члены уклонились от своей главной обязанности: четко и внятно рассказать своим гражданам, кто и как принимает решения, на ком лежит ответственность и так далее. Сейчас ясно одно: торопить события и ускорять процесс ратификации не следует. Людям надо дать время подумать, сжиться с новыми условиями, получить верную информацию».
Премьер-министр Тони Блэр, один из активистов единой Европы, похоже, сделал вывод из референдумов во Франции и Нидерландах и не будет торопиться с референдумом в Великобритании.
«Под поверхностью последних событий лежит глубинный вопрос о будущем Европы. Нам необходимо адаптироваться к требованиям глобальной экономики, к технологическим переменам. Как лучше это делать – сообща или в одиночку? Вот над чем надлежит задуматься всем нам», - говорит британский премьер.
