Сергей Петрович Новиков, известный русский математик, действительный член Академии наук Российской Федерации, заслуженный профессор Мэрилендского университета, удостоен престижной израильской премии имени Вольфа за выдающийся вклад в развитие науки. Со времени основания премии Вольфа были удостоены всего пять советских и российских математиков.
Фонд имени Вольфа был основан в 1978 году в честь изобретателя, дипломата и филантропа Рикардо Вольфа. Он родился в Германии, много лет прожил на Кубе и был назначен Фиделем Кастро послом в Израиль, где жил до самой смерти в 81 году.
Имя Сергея Петровича Новикова широко известно в российских и зарубежных математических кругах. Сын академика Петра Сергеевича Новикова, крупнейшего специалиста по математической логике, алгебре и теории множеств и функций, и Людмилы Всеволодовны Келдыш, известного специалиста по геометрической топологии и теорий множеств, Сергей Петрович Новиков в возрасте 28 лет был избран членом-корреспондентом АН СССР, а в 43 года действительным членом Академии. Перу Сергея Петровича Новикова принадлежат более 160 научных и научно-популярных статей и монографий по математике и математической физике. Новиков является почетным членом многих зарубежных академий и научных обществ, в том числе лондонского Математического общества, сербской Академии наук и искусств, итальянской академии «Akademia Nazionale Dei Lincei», европейской академии «Akademia Europea», Национальной академии наук США, Папской академии наук Ватикана, а также почетным доктором университетов Афин и Тель-Авива.
Я попросил профессора Новикова рассказать, какую должность он занимает в Мэрилендском университете, и над какими проблемами работает.
С.П.Новиков:
Я работаю в Мэрилендском университете уже около 10 лет на должности, как здесь называется, Distinguished Professor совместно на факультете математики и в Институте физической науки и технологии. Я читаю лекции на факультете математики, преимущественно – курсы высокого уровня и занимаюсь задачами, в которых те или иные методы современной геометрии и топологии динамических систем применяются в естественных науках. Для меня это, в первую очередь, теоретическая физика.
Люсьен Фикс:
Профессор Новиков, премии имени Рикардо Вольфа присуждаются за конкретные достижения. За какие работы вам присуждена эта престижная премия?
С.П.Н:
Я удостоен этой премии за два цикла работ. Первый относится к первому этапу моей деятельности, который завершился в конце 60 годов, когда мне присудили Филдсовскую медаль Международного союза математиков за работы по топологии (С.П.Новиков первый советский лауреат премии Филдса. В математике эта премия – аналог Нобелевской. Она присваивается раз в четыре года. – ЛФ). В этот период я решал задачи очень модной тогда алгебраической топологии, в частности – задачи, которые называются «классификация геометрических объектов», или «многообразий»; занимался вопросами, пограничными между топологиями и анализом: это высокая область математики, созданной в ХХ веке, начиная с таких гениев как Пуанкаре, поэтому говорить о ней достаточно элементарно не очень просто. После этого я перешел на работу в Институт теоретической физики и потратил много лет на изучение теоретической и математической физики и математических методов, необходимых для физики, с одной целью – понять, в какой мере созданные математикой ХХ века идеи и методы полезны в естественных науках и приложениях; по мере возможности, проложить дорогу к естественным наукам и приложениям тех областей высокой современной математики, которые были в ней созданы, в частности, моей родной области – топологии, а также динамических систем, которые тогда еще нигде не применялись, алгебраической геометрии, пограничной с топологией. Как написано в письме о присуждении мне премии Вольфа, я был удостоен премии также и за работы по внедрению методов алгебраической геометрии. Мне кажется, что мне удалось достичь положительных результатов, внедряя эти высокие методы в решение конкретных задач современной теоретической и математической физики, в первую очередь – в теории нелинейных волн и солитонов, теории знаменитого уравнения Картевега-де-Фриза, для которой это оказалось особенно полезным. Вот, собственно, за что мне присуждена премия Вольфа.
Л.Ф.:
Вы впервые посетили Соединенные Штаты в 67 году в возрасте 29 лет, будучи уже членом-корреспондентом АН СССР. После этого вас в течение 10 лет не выпускали заграницу. Я где-то читал, что вы оказались в рядах «подписантов».
С.П.Н.:
Меня не выпускали и до этого. Вероятно, это было из-за моих родственных связей. Мой дядя, Мстислав Всеволодович Келдыш, был довольно известной личностью в Советском Союзе. Он был президентом Академии наук и одним из создателей ракетно-космического комплекса. Поэтому меня и не выпускали. Я впервые выехал заграницу, в Соединенные Штаты Америки, в 67 году, как вы правильно заметили, провел там месяц или чуть больше. Эта страна произвела на меня неизгладимое впечатление, которое продержалось всю мою дальнейшую жизнь. Я считаю, что впечатление было правильным. Через год, в группе других, преимущественно московских математиков, моих друзей и коллег, я подписал несколько писем в защиту диссидентов. Был тогда знаменитый процесс Гинзбурга и Галанскова, но, в первую очередь, известное письмо в защиту ученика моего отца, сына знаменитого поэта Сергея Есенина – Александра Сергеевича Есенина-Вольпина, которого советские власти преследовали и заключили в психиатрическую больницу. Мы написали письмо с требованием его освободить. Оно имело большой резонанс. За это мы подверглись наказанию. Меня не выпускали 10 лет.
Л.Ф.:
Вы несколько раз бывали в Соединенных Штатах, а в 96 году решили поселиться в Америке. Что побудило вас к этому, ведь вы занимали очень высокое положение в российских академических кругах?
С.П.Н.:
Начиная с 92 года я работал в Мэрилендском университете четыре месяца в году – это один семестр, а окончательно решил перейти на работу в Соединенные Штаты, как вы правильно заметили, в 96 году. Что меня побудило? Во-первых, мое глубокое убеждение состоит в том, что самая высокая первоклассная наука создается только в сверхдержавах. Нам может быть приятен или неприятен политический строй в стране, которая называлась Советским Союзом, но эта страна все же могла создавать и держать высокую науку. Соединенные Штаты являются безусловным лидером в науке. В этой стране замечательно работать. Я замечал, что, к сожалению, страны, которые не являются сверхдержавами, не могут создавать такую же высокую науку.
Л.Ф.:
Вы имеете в виду Россию?
С.П.Н.:
Россия ныне вдвое меньше того, что называлось Российской империей, а потом Советским Союзом. Может, в будущем решение как-то будет найдено, но сейчас эта страна переживает большой кризис. Скажу откровенно, мне казалось тогда – потом, правда, это оказалось ошибкой – что отрицательные силы, к которым я питал глубокое отвращение, в частности, коммунисты, смогут захватить власть. В середине 90 годов было такое впечатление. Но в этой стране тогда, все же произошел глубокий распад. Сейчас она в несколько лучшем состоянии. Так ли иначе, Россия не имеет статуса сверхдержавы, который, по моему мнению, необходим для развития настоящей современной передовой науки во всех направлениях.
Л.Ф.:
Профессор Новиков, помимо вашей работы в Мэрилендском университете вы одновременно являетесь сотрудником Института теоретической физики имени Ландау и президентом Московского математического общества. Как вы совмещаете все эти должности?
С.П.Н.:
Тут есть маленькая неточность. Я ушел с поста президента Московского математического общества в 96 году.
Л.Ф.:
Почему?
С.П.Н.:
Потому, что я принял предложение на полную работу в Соединенных Штатах. До этого я работал в Мэрилендском университете только 50 процентов. И это уже, как вы правильно говорите, несовместимо, просто по времени. Я передал свой московский пост моему другу Владимиру Игоревичу Арнольду, который проводит во Франции только 50 процентов времени. Что же касается Института теоретической физики имени Ландау, моего родного института в прошлом, вместе с Математическим институтом имени Стеклова, который тоже является моим родным институтом, то я провожу там до трети своего времени. Я все же стараюсь помогать молодым российским математикам. Можно сказать, что там я являюсь совместителем. В Мэрилендском университете я провожу две трети своего времени.
Л.Ф.:
Церемония вручения премии имени Вольфа состоится в Израиле. Вам сообщили, как это будет происходить?
С.П.Н.:
Я еще пока деталей не знаю. Я знаю, что это будет происходить в Кнессете в Иерусалиме в воскресенье 22 мая и что какие-то предварительные процедуры начнутся уже в субботу. К этому времени я уже туда приеду. Я с моим коллегой Гришей Маргулисом (Григорий Александрович Маргулис получил Филдсовскую медаль в 1978 году – ЛФ) должны совместно подготовить короткую речь перед Кнессетом. Но у нас еще есть для этого достаточно времени.
