В августе 2004 года в Россию из Ватикана приехала делегация, привезшая с собой старинную русскую православную икону Казанской Божией Матери, которая более десяти лет хранилась в покоях Папы Иоанна Павла Второго. Будучи уже на склоне жизни, Папа надеялся, что возвращение этой почитаемой православными иконы, проложит путь для осуществления одного из его давних, но не реализованных желаний – папского визита в Россию.
Сделать это ему не удалось. Еще до прибытия иконы глава русской Православной церкви Патриарх Алексий Второй не внял этому жесту и исключил возможность визита Папы, как он делал это и ранее.
О том, почему покойному Папе Римскому так и не удалось посетить Россию, рассказал в интервью «Голосу Америки» священнослужитель Православной церкви в Америке протоиерей Леонид Кишковский.
Протоиерей Леонид Кишковский – настоятель прихода иконы Казанской Богоматери в городе Си-Клиффе, в штате Нью-Йорк и представитель автокефальной Православной церкви в Америке по экуменическим делам, то есть – по межхристианским отношениям.
Виктор Потапов:
Отец Леонид, официально в России, как и во всем мире, скорбят о кончине Папы Римского Иоанна Павла Второго, которого президент Путин назвал выдающимся общественным деятелем, чье имя является символом целой эпохи. Но за всеми публичными соболезнованиями чувствуется некая подозрительность, разделяющая руководителей двух крупнейших христианских церквей – римской католической и русской православной. Чем вы это объясняете? Почему такое напряжение существует в отношениях между двумя церквями?
Леонид Кишковский:
После падения тоталитарного советского режима возобновилась на постсоветских территориях активная религиозная жизнь. Ранее она была унижаема и притесняема и находилась в мученическом положении, но после падения коммунизма религия вышла на публичную арену. И вместе с этим произошло возобновление католической церковной жизни в России и во всех бывших советских республиках и постсоветских государствах. И эта одновременная активизация православия и католичества стала создавать напряженные моменты в отношениях между православной и католической церквами. В первую очередь, конфликтная ситуация возникла в связи с униатизмом. Особенно – в Западной Украине. Но и на других территориях, где живут потомки тех, которых когда-то присоединили к католической церкви при сохранении восточных православных обрядов. Во время коммунистов униаты были вне закона, были запрещены. Так что многие христиане, которые при советской власти официально были православными, в душе считали себя униатами. И после крушения коммунизма они вернулись в униатизм. То есть, стали опять католиками, но не латинскими, а католиками восточного обряда. Были, конечно, большие конфликты, особенно на западе Украины, и, поскольку украинская каноническая церковь является частью московского патриархата, эти события сказались на отношениях между Римом и Москвой. Потом, конечно, было недопонимание, и были неуклюжие действия со стороны Ватикана в отношении православной церкви, например – создание католических епархиальных структур, которые заменили ранее существовавшие структуры. И это было сделано без всяких попыток предварительно обсудить с Москвой эти действия и проинформировать ее заблаговременно. Самое последнее событие в этом ряду произошло года полтора назад, когда стало известно, что греко-католики, то есть, униаты украинские, очень желают патриаршего достоинства для главы своей церкви в Украине. И, насколько я помню, все православные церкви, начиная от Константинополя до Америки, просили Папу Римского Иоанна Павла Второго не создавать патриаршего достоинства для украинских униатов.
В.П.:
А Ватикан как-то отреагировал на эти просьбы?
Л.К.:
Ватикан не стал создавать патриаршего достоинства для униатов в Украине.
В.П.:
То есть отказались от этой идеи официально?
Л.К.:
Сказали, что сейчас это несвоевременно.
В.П.:
Представитель Отдела внешних сношений при Московской патриархии, протоиерей Всеволод Чаплин в одном из недавних заявлений сказал, что, для того, чтобы поднять уровень отношений, мы ожидаем от Римской католической церкви возврата к практике сотрудничества, но не соперничества. Что, вы думаете, он под этим подразумевает?
Л.К.:
Несколько лет… Не помню, может быть, уже двадцать лет назад, в то время, когда шли регулярные богословские собеседования между православными церквами и католической церковью, было такое событие, когда на одном из собеседований было признано всеми – и католической стороной и православной – что метод униатизма является методом прошлого, что это изживший себя метод для обретения единства и какого-то сближения между католицизмом и православием. И в восточных церквах, то есть, в Восточной Европе, когда видели бурное развитие, возобновление униатизма не только в Украине, но и в других странах, в общем, были какие-то чувства настороженности, во всяком случае.
В.П.:
В силу того, что Папа Римский был родом из Польши и исторически и географически был близок к России и к Украине, разумеется, он близко к сердцу принимал и униатство. И поэтому ему, наверно, трудно было отказаться от этого, как от метода…
Л.К.:
Вы знаете, здесь как раз есть серьезные нюансы. Дело в том, что униаты, которые настроены иногда достаточно враждебно к православию, в лоне Римской церкви чувствуют себя крайне неуютно. Потому что латинское большинство католической церкви относится к униатам часто пренебрежительно. Или просто ничего о них не знает. И я думаю, что в Польше, кстати, иерархия латинская не имеет близких контактов и положительных контактов с греко-католиками, то есть, с униатами. Это такой парадокс, что униаты подчиняются епископу римскому, они не вливаются в латинский обряд, они остаются в восточном обряде, и остаются, в общем, говоря грубым обыденным языком, между двух стульев. Они и не совсем православные, и не совсем католики. И я не уверен, что у Папы Иоанна Павла Второго, по опыту его иерархического служения в Польше, были обязательно теплые чувства по отношению к униатам. Но, как Папа, он, конечно, должен был искренне принимать во внимание и страдания униатов – и были реальные страдания при коммунистическом режиме – и их желание жить полноценной жизнью в новых условиях. Но вопрос униатизма, конечно, сложен, и в католицизме, и для православных.
В.П.:
Как вы думаете, как теперь будут развиваться отношения между Римской католической церковью и русской Православной церковью в России и на Украине после смерти Иоанна Павла Второго?
Л.К.:
Конечно, мы не можем предсказать. Здесь могут быть несколько вариантов. Один из вариантов может быть следующим: после двадцатишестилетнего служения Папы Иоанна Павла Второго в Риме, после его многочисленных все повторяющихся попыток приехать в Россию – эти попытки не удались – может быть, если из Рима будут хотя бы скромные символы добрых отношений, следующий Папа, в следующий период и будет в России, кто его знает… Может быть, все повернется к более положительным взаимоотношениям. С другой стороны, если новый римский епископ, глава католической церкви, будет предельно безразлично относиться к православному миру, и будет давать какие-то сигналы и символы, что ему это и не нужно, и безынтересно, тогда все, наверно замерзнет, примерно, на сегодняшнем этапе.
